– Уверяю вас, сэр, что возвращение картины – приоритетная задача для Скотленд-Ярда. Мы все силы бросили на её поиски.
– Я знаю, что могу рассчитывать на вас, Ворт. Комиссар очень лестно о вас отзывался. Мне и так уже пришлось столкнуться с некомпетентностью охраны. Я рад, что человек ваших способностей взял дело в свои руки. Прошу, спрашивайте всё что пожелаете.
Ворт кивнул.
– Хорошо. Вам не приходит на ум никто, кто мог бы затаить на вас злобу? – спросил он. – Кто не поленился бы составить и привести в исполнение план по уничтожению вашей репутации?
– Не хочется никого очернять, – кисло начал мистер Лайл, – но я мог бы назвать парочку.
Инспектор Ворт выжидающе на него посмотрел, и мистер Лайл нерешительно продолжил:
– Взять, например, юного Николса. Он учится… точнее, учился на третьем курсе в Институте Спенсера. Боюсь, он винит меня в том, что его исключили.
– Почему, мистер Лайл? – спросил Ворт.
Мистер Лайл поджал губы:
– Ну, это я поговорил с директором и посоветовал выгнать юного Николса. Он талантливый художник, но ведёт себя возмутительно! Очерняет доброе имя приличного института, а это неприемлемо.
– Думаете, он мог украсть картину, чтобы вам отомстить?
– Я бы не удивился. Нрав у него дикий, и он способен на глупейшие поступки.
Ворт кивнул и сделал себе пометку в записной книжке.
– Кто ещё?
– Полагаю, вы слышали о том, что мы с художником Максом Каменски не в лучших отношениях. Я думал, что наши разногласия улажены, но в последнее время он снова начал бередить старые раны. Ясно, что он всё ещё зол на меня, хотя я не раз пытался искупить свою вину.
– Что именно… э-э… послужило причиной? – осторожно поинтересовался инспектор Ворт.
– А, всего лишь один отзыв, – отмахнулся мистер Лайл. – Право, сущая мелочь. Ему не понравилось, как я отозвался о его выставке в интервью для одного из художественных журналов. К сожалению, он всё воспринимает слишком близко к сердцу.
– Как вы считаете, кто-нибудь из этих двоих способен на ограбление?
– Понятия не имею. Разве можно втягивать драгоценную картину из коллекции самого короля в личные распри? – Мистер Лайл смахнул невидимые пылинки с манжет, словно боясь испачкаться предположением такого надругательства над искусством.
– А что та девушка, мисс Фицджеральд? Автор копии? – неожиданно спросил Ворт.
– Ну что вы, о ней и говорить нечего, – отмахнулся Лайл.
– Не думаете, что она могла быть в этом замешана? Ушла последней, возможностей подменить «Дракона» у неё было предостаточно. Тем более что обнаружили именно её картину.
– Вряд ли её стоит подозревать, – возразил мистер Лайл. – Сначала мне тоже в голову пришла эта мысль. Я подумал, что так она пытается привлечь к себе внимание. Сейчас она немного обижена на меня – я указал на слабые стороны её работы, а мисс Фицджеральд, похоже, тяжело воспринимает критику. Но честное слово, инспектор, на кражу она бы не пошла. У юной леди есть определённый талант, и я старался её поддержать, проявить интерес к её творчеству, хотя на деле мне её просто жаль. Ну, вы понимаете, её нога… Несчастная девочка. К тому же очень капризна. На вашем месте я бы не особо прислушивался к её словам.
– Больше никто не приходит на ум, мистер Лайл? Есть ещё кто-нибудь, кто желал бы вам зла?
– Искренне надеюсь, что нет, – ответил мистер Лайл, поправляя запонку на манжете. – В моей сфере сложно никого не задеть, но мне хочется верить, что я нажил не слишком много врагов.
Вскоре после этого коллекционер ушёл, и Ворт в полной тишине сделал несколько коротких заметок. Билли так и тянуло спросить, какие у инспектора появились предположения, кого из недругов мистера Лайла он подозревает в краже. Но, конечно, Билли не решался даже раскрыть рот: инспектор не походил на человека, который любит болтать попусту.
Тем более что и времени на это особо не было: на допрос уже пришёл следующий свидетель. Дверь открылась, и Билли увидел девушку, которую заметил ещё этим утром в выставочной галерее и которая сняла ткань с фальшивой картины и первой увидела подмену На вид она была не старше Лил. На ней были блузка с покосившимся бантом и простое чёрное пальто с поднятым воротником. Под мышкой она держала свою папку, в другой руке – костыль, а на плече у неё висела сумка. Билли посмотрел на тёмные круги под глазами девушки и подумал, что она выглядит встревоженной и огорчённой.
