Вообще определить время действия «Одесских рассказов» не так-то просто, они то и дело ускользают во вневременье, в сказочный мир, ничего общего с реальностью не имеющий. Но ведь мы уже убедились в том, что «украшенная» реальность произведений Бабеля — это все-таки реальность. Давайте попробуем понять, когда же происходят события рассказов. Хотя бы приблизительно, пользуясь мелкими деталями, «проговорками» Бабеля, рассыпанными по всем текстам.
«Вы тигр, вы лев, вы кошка. Вы можете переночевать с русской женщиной, и русская женщина останется вами довольна. Вам двадцать пять лет (курсив мой. — Д.К.). Если бы к небу и к земле были приделаны кольца, вы схватили бы эти кольца и притянули бы небо к земле». Значит, в рассказах Бене Крику двадцать пять — двадцать шесть лет. Это первая зацепка.
А вот и вторая:
«…Однажды во время погрома его хоронили с певчими. Слободские громилы били тогда евреев на Большой Арнаутской. Тартаковский убежал от них и встретил похоронную процессию с певчими на Софийской. Он спросил:
— Кого это хоронят с певчими?
Прохожие ответили, что это хоронят Тартаковского. Процессия дошла до Слободского кладбища. Тогда наши вынули из гроба пулемет и начали сыпать по слободским громилам…»
Речь идет скорее всего об одесском погроме 1905 года. Следовательно, Бене Крику, который вскоре после этого обратился к мосье Тартаковскому с учтивым письмом, именно в 1905 году было двадцать пять лет. А стало быть, родился он в 1880 году.
И лишь через одиннадцать лет, 30 октября 1891 года, родился Моисей Вольфович Винницкий, получивший впоследствии кличку Мишка Япончик. И значит, в том году, когда Беня Крик стал королем, его «прототипу» было всего-навсего четырнадцать лет.
Впрочем, в те времена взрослели быстро. И во время упоминаемого Бабелем погрома Мойше Винницкий — вместе с другими молодыми ребятами, участниками отряда «Еврейской самообороны» — дает отпор погромщикам. Видимо, именно к этим ребятам относятся слова Арье-Лейба из бабелевского рассказа: «Тогда наши вынули из гроба пулемет и начали сыпать по слободским громилам».
«Вот и след!» — воскликнет тут читатель. Соглашусь: в принципе это действительно след. Пусть не самого Мишки Япончика, но событий, к которым он имел отношение. Правда, совершенно очевидно, что Беня Крик в этих событиях как раз и не участвует. К нему они не имеют никакого отношения. Он в это время, несмотря на двадцатипятилетний (или около того) возраст, воюет с отцом, биндюжником Менделем Криком. Война между отцом и сыном, как помнит читатель, в конце концов приводит к трагедии, окрашивающей похождения Бени Крика в иные, мрачные тона.
Участия в «Еврейской самообороне» Мишке Япончику показалось мало. Он вступает в анархистскую террористическую организацию «Молодая воля», членам которой по 15–19 лет. И в то время, когда 25-летний Беня Крик со товарищи занимается рэкетом (если помните, он требовал денег у богача Тартаковского, а не получив их, пошел на вооруженный грабеж), товарищи Моисея Винницкого поручают этому шестнадцатилетнему парню серьезное дело. Он должен убить полицмейстера Михайловского полицейского участка подполковника В. Кожухаря, которого «молодовольцы» считали прямым организатором погрома.
Моисей (правильнее — Мойше-Яаков, как его назвали при рождении) выполнил поручение. И именно это преступление стало причиной его первого ареста. Юный Мойше-Яаков был приговорен к смертной казни.
Напомню: незадолго до этого ему исполнилось всего шестнадцать лет. Суд это учел. В Российской империи несовершеннолетних не казнили. Виселицу заменили двенадцатилетней каторгой.
И тут я хочу обратить внимание читателей вот на что. Уже сам факт смертного приговора однозначно указывает: юный террорист рассматривался судом как преступник политический, а не уголовный. Потому что в те времена к смертной казни приговаривали за преступления политические. Уголовники, за редчайшими исключениями, получали каторжные работы. В случае с нашим героем исключение оказалось иного рода: несовершеннолетие, и только оно, спасло Моисея Винницкого от петли.
