Мама снова вошла в комнату с десертом и Вандой, которая несла кофе. Джеф был разъярен. Это было видно по его раскрасневшемуся лицу и шее. У меня был еще один момент, который я хотела обсудить с ними, и не хотела откладывать его обсуждение на потом.
- С тех пор, как я покинула Новый Орлеан, вы оба сидели на моей шее, заставляя продать свою долю гостиницы. И это ничего не имело общего с прибылью или ее отсутствием, - я посмотрела на папу с мамой. – Очень хотелось бы надеяться на то, что вы хотели добиться этим того, чтобы я была рядом с вами. Но какова бы не была причина, я должна сказать вам сразу – гостиница не продается. Я очень счастлива там, и Адриан тоже. Никто из нас не готов расстаться с ней. Так что я надеюсь, что это в наших общих интересах сейчас поладить друг с другом и насладиться временем, которое у нас есть. А этот разговор я считаю законченным.
Мама посмотрела на меня каким-то странным взглядом и кивнула.
- Как скажешь, дорогая.
Папа посмотрел на маму и тоже быстро согласился, после того, как она посмотрела на него так, как будто хотела сказать - Не бросай мне вызов, приятель!
- Мама, ты не возражаешь, если я просто посижу снаружи и попью там кофе. Мне нужно немного времени, чтобы ужин улегся во мне, прежде чем я приступлю к этому замечательному пудингу.
- Конечно, милая, - сказала она с улыбкой.
Адриан проводила меня на крыльцо, и мы опять сели на качели.
- Это становится нашим убежищем, не так ли? – спросила я.
Адриан положила руку на спинку качели и поиграла с моими волосами.
- Я думаю, что мы будем проводить много времени вне стен этого дома.
Мы услышали, как открылась дверь, и голова Ванды высунулась в образовавшуюся щель:
- Могу я присоединиться к вам?
- Конечно, - мы с Адриан сказали это вместе.
- Я принесла что-то, что сделает ваш кофе вкуснее, - Ванда помахала бутылкой «Амаретто».
- О, да! Плесни-ка мне, - Адриан протянула свою чашку.
Ванда налила нам по щедрой порции ликера и села напротив нас с Адриан.
- Я часто прихожу сюда, когда мы с Джефом посещаем твоих родителей. Иногда и твоя мама присоединяется ко мне, и мы в конце концов опорожняем целую бутылку.
- Моя мама сидит здесь и пьет ликер? – спросила я недоверчиво.
- Не то, чтобы мы делали это часто, но когда твой отец и твой брат находятся в настроении поспорить, мы с ней отступаем на наше счастливое место.
Не раньше, чем эти слова прозвучали из уст Ванды, мама тихо вышла через заднюю дверь и протянула свою чашку кофе к ней. После того, как она получила свою порцию ликера, она села рядом с Вандой.
Я никак не могла поместить в свой разум это невероятное зрелище. Моя мама всегда была возле папы, как на клей приклеенная. Она всегда угождала всем его прихотям. Это была женщина, которая каждое утро вставала, умывалась, одевалась и делала макияж, даже если ей весь день приходилось топтаться возле своего дома, только за тем, чтобы отец был доволен. Прятаться на крыльце и пить ликер – это было вызовом заведенному порядку, восстанием. Я не знаю, что произошло с ней. Она, как и все мы, изменилась, но возможно изменения происходили в течение многих лет, а я была слишком занята, чтобы заметить их?
- За тишину и покой, - сказала Ванда и подняла свою чашку кофе, а мы все поддержали ее тост.
Я почувствовала, что Адриан дрожит от холода, и прижалась к ней поближе, надеясь поделиться с ней теплом своего тела.
- Мы с Адриан завтра должны заняться покупками. Когда мы собирались сюда, то поняли, что у нас действительно нет ничего теплого из вещей. Кто-нибудь заинтересован присоединиться к нам?
- Я всегда открыта для покупок, так что рассчитывайте на меня, - сказала Ванда.
- Это отличная идея. Мы можем весь день заниматься этим и пообедать в нижнем квартале, - добавила с энтузиазмом мама. – Мы сможем показать Адриан достопримечательности нашего города.
- Мы должны постирать сегодня те джинсы, которые надеты на нас, потому что у нас нет замены, - сказала я. – Большую часть времени мы носим шорты или купальник.
Ванда вздохнула.
- Я не могу представить себе такую жизнь, наверное, - это замечательно?
