Полностью не понимали этого в Петербурге. А уж там-то особо следовало задуматься над такими вопросами. Россия за вторую половину прошлого века включила в свой состав множество неславянских народов, по большей части мусульманского вероисповедания. И эти народы жили не за морями-океанами, как в Черной Африке или на Среднем Востоке, а в едином государстве с русским народом. Нужно было бы «сосредоточиться», как призывал не так уж давно канцлер Горчаков, сосредоточиться на внутренних проблемах, прежде всего социальных, весьма острых и все время обострявшихся. Но нет. Двинулись на Маньчжурию, которую некоторые высокопоставленные остряки уже нарекли «Желтороссией» (по подобию Малороссии).
Напомним. Российская империя — в ту пору государство сугубо самодержавное, власть монарха была в политическом смысле истинно неограниченной, только мораль православной веры ставила тут определенные преграды (и довольно жесткие, но к политике это имело дальнее отношение). Николай II был, к великому несчастью для нашего отечества, государем слабым. Это известно давно, однако в последние годы словно забылось, затененное пылью газетной суеты. И тут необходимо кратко объясниться.
Мученическая гибель Государя, его семьи и близких, о которой теперь стало достоверно и подробно известно, не могла не произвести сильного впечатления на все наше нынешнее общество. По людским обычаям сочувственное отношение к кончине Государя распространилась и на общую оценку всей его деятельности, что, разумеется, ошибочно. Дальше — больше, имя погибшего Государя было вовлечено в политические игры, что всем известно и о чем мы не станем даже упоминать. Но дать исторически точное определение мы обязаны.
Николай II во все время своего царствования, как человек слабый, находился под влиянием лиц из своего ближайшего окружения. В разное время в их число входили дяди Сергей Александрович и Алексей Александрович и «незаконный дядя» адмирал Алексеев (о двух последних мы еще вспомним), мать Мария Федоровна, министры Плеве и Витте, позже — царица и Григорий Распутин. К сожалению, почти всегда это влияние было дурным. Так, незаметно для общества и его правящего сословия Россия «вползла» в дальневосточную авантюру.
Помимо обычного в подобных случаях старомодного колониализма, сыграли роль также корыстные интересы придворной клики. Генерал-адмирал Алексей Александрович, разоряемый дорогостоящими парижскими кокотками, мечтал о заграничных закупках для русского флота, надеясь вульгарно нажиться. Внебрачный сын Александра II адмирал Алексеев получил пост наместника Дальнего Востока с огромными правами, думал только о собственных карьерных и корыстных интересах. Через высокопоставленных придворных, не брезговавших финансовыми махинациями, втянули в это дело даже царскую семью: создали липовую компанию по освоению Северной Кореи, «уступив» государю 25 % акций. Много было еще иного-прочего, но все такого же рода.
А как выглядела Япония той поры? Самурайская военщина в канун войны и после нее любила прибедняться, что могучая Россия на них, слабых, наступала, мол, а они вынуждены были защищаться. Это, безусловно, неверно. Да, тогдашняя Япония была во всех отношениях слабее, но расположение театра военных действий было таково, что все преимущества оставались у японской стороны. К январю 1904 года, когда началась война, японская армия, собранная в кулак, насчитывала 375 тысяч штыков и сабель при 1140 орудиях. А русские войска на Дальнем Востоке составляли 98 тысяч при 148 орудиях, не считая пограничной стражи и прочих вспомогательных сил, но они были распылены по громадному пространству.
Примерно то же самое получилось и на морском театре. Силы России были разделены на три разрозненных флота: Балтийский, Черноморский и эскадру Тихого океана. Более того, эта эскадра, в свою очередь, делилась на основные силы с базой в Порт-Артуре и крейсерскую эскадру во Владивостоке. Преимущество японского Соединенного флота было очевидным, к тому же он действовал со своих баз.
Отметим и другое. Япония быстро вырастала в империалистического хищника, куда более агрессивного, чем миролюбивая, в общем-то, Россия. Стремительно развиваясь в последние десятилетия XIX века, правящие круги страны основные средства вкладывали в совершенствование вооруженных сил. Планы были самые широкие: для начала — подчинить Корею и Маньчжурию, а потом — поработить огромный, но беззащитный тогда Китай. Тяжеловесный русский медведь нависал с севера, это опасно. Значит, надо стукнуть ему по лапе, чтобы неповадно стало вмешиваться. А потом… потом посмотрим!..
