— Не мешай! — одернул его дед Куфель. — Доброе пивко всегда к месту. Так вот, — с воодушевлением продолжал он, — если у нас есть львы, пустыня, охотники и ящик превосходного пива, то отправляемся на охоту. Как-то раз в штате Небраска объявились целые стада львов. Говорю вам, их было так много, как в Варшаве кошек! И я, значит, получаю от губернатора телеграмму: «Пану М. Просим уважаемого пана приехать с ружьем, наш штат в опасности». Тогда я взял несколько ящиков пива…
— А ружье пан забыл, — перебил его Томек.
— Не мешай! — зашипели на него остальные дети.
Дед Куфель пожурил Томека взглядом, разгладил ладонью усы и, откашлявшись, продолжил:
— Да, представьте себе, ружье я забыл, но зато одолжил у шерифа «кольт». И вот мчимся мы, скажу я вам, в штат Небраска. Рык львов слышен уже издали. Говорю вам, просто страшно! А нам хоть бы что! Гоп — и на вертолет, а с вертолета — паф! паф! И львы — кувырк! кувырк! — как кролики.
— Как интересно, — закричала шестилетняя Гося. — Охота с вертолета! Сколько пан застрелил?
— Ха! — махнул рукой дед Куфель. — Если бы я знал! Я никогда не мелочился и даже не считал.
— Да ведь львы удирали от вертолета, — с сомнением произнес Томек.
— Ха! — засмеялся дед Куфель. — Это был специальный вертолет для охоты на львов — бесшумный.
Томек от удивления раскрыл рот.
— Ах, да… Ну хорошо, а все же интересно, для чего было нужно пиво?
— Ха! — прогремел дед Куфель. — А чем бы ты, молодой человек, запивал запеченный в вине львиный окорок? Пивом! Говорю тебе — пальчики оближешь!
Дети смолкли, пораженные этим рассказом, а дед Куфель, обведя разгоряченным взглядом окружавшие его мордашки заслушавшихся малышей, отер со лба пот и закончил:
— А сейчас, дорогие сорванцы, я приглашаю вас совершить со мной небольшую поездку по Варшаве на «Крайслере» последней модели. По дороге мы зайдем в кафе-мороженое, а завтра… Завтра — большой сюрприз…
— Завтра? Что будет завтра? — запищала детвора. — Пусть пан скажет! Это страшно интересно!
— Завтра… воскресенье, и мы все поедем за город, на пикник. Возьмем палатку, поставим ее над Вислой и поиграем в индейцев.
— А пан будет мустангом! — вмешался Томек.
— Томек, как ты себя ведешь! — одернула его пани Пилярская. — Простите, — обратилась она к деду Куфелю. — И вообще вы слишком добры к нам… Не знаю, как вас благодарить…
— Обожаю детей, — прервал ее излияния дед Куфель. — Я счастлив, что дышу воздухом, которым дышал мой любимый брат Эмиль, царство ему небесное. — Он галантно поцеловал ей руку. — С вашего разрешения, пани, я и для вас приготовлю на завтра один сюрприз. Но об этом пока молчок! Я хотел бы, чтоб это был настоящий сюрприз! Прошу пани не говорить об этом никому, даже мужу.
— К сожалению, моего мужа нет в Варшаве, — пояснила пани Пилярская. — Он специалист по сооружению мостов и работает сейчас под Плоцком.
— Очень жаль, — опечаленно произнес дед Куфель. — Я думал, мы разопьем с ним ящичек превосходного пива. — Он поднялся с кресла, потянулся и, обращаясь к детям, громко произнес: — А теперь, братия, все. Уезжаем.
Глава XXXIX
А КТО ВЫ ТАКОЙ?
«Какая вкуснятина!» — подумал Ленивец, принимаясь за последнюю сливу из последнего кулька. Он осторожно вытер ее бумагой и с наслаждением впился зубами в сочную мякоть.
С самого обеда он лежал в траве под забором механических мастерских кооператива «Клен». Поглядывал. Была суббота. Ворота главного цеха были заперты, и, собственно говоря, ничего не происходило. Однако Ленивец терпеливо бодрствовал. Это даже начинало ему нравиться. Он чувствовал, что наконец-то оказался полезным.
С минуту он наблюдал за двумя большими крысами, которые, успокоенные тишиной, шныряли на свалке за кирпичным бараком. Потом его внимание привлек кот, охотившийся на скворцов… Стояла сонная тишина. Глаза его начали блаженно слипаться.
И тут юный сыщик услышал за собой какой-то подозрительный шум. Неохотно повернув на звук голову, он увидел подходившего к нему человека. Это был невысокий худощавый мужчина в сером поношенном костюме. У него было сухое, с заостренными чертами лицо и огромные роговые очки, сидевшие на внушительных размеров носу. Над стеклами очков светилась порядочная лысина.
