– Лелечка, согласись, ведь тебе здесь будет намного удобнее, чем в Гиреево. Как женщина может чувствовать себя в доме, битком набитом военными? Это же все равно что казарма. Любая дама обязательно будет ощущать дискомфорт в таких условиях! Но ведь за порядком в санатории можно следить и отсюда, из Привольного. Будешь по утрам отправляться в свое Гиреево, заниматься делами санатория, а к обеду возвращаться обратно… И я тоже смогу тебе во всем помогать. Правда-правда! Только, пожалуйста, поживи у меня. Я боюсь оставаться тут одна, – Аня замолчала, оглянулась и продолжила совсем тихо, еле слышным шепотом: – Хотя в том-то и дело, что я здесь не одна – в моем доме обитают некие существа.
Видимо, эти существа и являлись Ане в ее видениях. Похоже, бедняжка всерьез верит, что обладает возможностью общаться с потусторонним миром…
Каких-нибудь пару дней назад, услышав подобное, я, смеясь, припомнила бы поучительную историю из детской книжки о банде злых домовых, обитавших в подвале у бедной старушки (где вредные существа скорее всего ловко маскировались под клубни картофеля), и провела бы забавные параллели с Аниным рассказом. Попустительства в общении с вредоносными духами допускать нельзя. Пришельцам из мира иного не вредно дать понять, кто в доме хозяин… Но теперь я уже не рисковала шутить на столь деликатную тему – ей-богу, у меня самой в этих местах не раз возникало ощущение чьего-то незримого присутствия. Словно кто-то стоит за спиной и сверлит взглядом твой затылок, а обернешься – пустота, лишь незримые тени тают в дымке…
К вечеру я перевезла свои вещи в мрачный дом Анны Чигаревой. В окна столовой, где мы засиделись за самоваром, заглядывали деревья парка. При снисходительном вечернем освещении заросший бурьяном парк с грязным прудом уже не казался таким запущенным.
Перед сном мы с Анютой коротали время за беседой, тема которой показалась бы небезынтересной любителям демонологии, спиритам, мистикам и членам теософских обществ, а также рифмоплетам-неврастеникам.
Самое потрясающее в ее рассказах состояло в том, что Аня воочию видела призрак в образе молодого мужчины в военной форме, спускавшегося по лестнице с чердака. Она клялась, что это святая правда, и только затруднялась сказать, кто именно ей явился – покойный дед, дух которого, по ее словам, отличался беспокойным нравом и в прежние времена частенько позволял себе прогуливаться по имению, или муж, погибший недавно в Галиции.
Обстоятельства смерти Алексея Чигарева, которые стали недавно известны Анне (выстрел в спину со стороны своих в момент штыковой атаки – подлое и загадочное убийство, мотивы которого, равно как и имя убийцы, остались нераскрытыми), наводили на мысль, что душа поручика не обрела покоя. Впрочем, во всех известных литературных произведениях простым смертным являются именно безвинно загубленные и неотомщенные души усопших родственников. Взять хоть тень отца Гамлета…
– Знаешь, я умираю от страха при одном воспоминании об этих явлениях, – говорила Аня. – Но при всем том, если это и вправду был Алексей, я… Я бы хотела повидать его вновь. Пусть бы хоть легкой тенью мелькнул… Я так тоскую по нему. И даже, ты не поверишь, с замиранием сердца жду, что он опять явится. Вот только… Он ведь остался в Галиции. Не знаю, возможно ли ему явиться здесь, в Московской губернии? Наверное, это все же был дедушка, похороненный в усадебном парке.
Я-то была уверена, что покойный Алексей пребывает ныне в местах, значительно более отдаленных, чем Галиция, и извлечь его оттуда никоим образом нельзя… Да и дедушка, мир его праху, скорее всего составляет там компанию внучатому зятю. Но не говорить же об этом с безутешной Анной.
– Можно задать тебе пару практических вопросов? – поинтересовалась я. – Скажи, какого цвета был на привидении китель, если уж оно явилось тебе в воинской форме?
– Китель? – озадаченно переспросила Аня. – Ей-богу, не помню, просто и внимания не обратила. Леля, я была ни жива ни мертва от страха, чуть сознание не потеряла, а ты спрашиваешь про китель. Еще бы звездочками на погонах поинтересовалась! Какое значение имеет цвет кителя?
