— Ржавый, — только и сказал он.
Эльза скорчилась от смеха. Самоцветы в ободке засверкали в лучах солнца. Люди увидели ее. Волна страха и недоверия накрыла этот песчаный двор. Мать едва не уронила глиняный горшок, сын передумал спускаться с крыши по приставной лестнице, девочка бросилась в кусты, вытащила оттуда медведя с оторванным ухом и прижала к груди. Эльзе приглянулся его клетчатый воротник, и она захотела себе эту игрушку. Вытянула пальчик, топнула ногой в дорогом башмаке. Камни в диадеме засверкали еще ярче. Папа всегда понимал, что она хочет игрушку, и приносил… Но люди за дырявым забором от дел не отвлеклись. Отец семейства почему-то махнул рукой и решил идти дожаривать оставшуюся рыбу.
— Сейчас уйдет, — успокоил он жену.
Вдруг Эльза услышала тяжелые шаги и топот копыт. Властный голос леди Эдмон застрял среди веток. Она отчитывала Ильзу:
— Это ты, мерзавка, упустила Ее милость!
Ильза, как всегда, молчала. От нее и слова никогда не дождешься — ни ласкового, ни грубого. Она умела только приносить воду и одевать, а также играть, когда требовалось. Эльза прозвала ее своей тенью, потому что она и правда походила на серую тень, которая иногда просачивалась во все щели, но почему-то не успевала воплощаться в реальности — Ильзу просто никто не успевал замечать.
— Ваша милость! — воскликнула леди Эдмон.
Отец семейства, заметив серебряные плащи, согнал жену и детей к деревянной крыше полуразрушенного навеса. Леди Эдмон вылезла из носилок и опустилась на колени.
— Медведь, — громко сказала Эльза.
— Медведь?
— Я хочу медведя!
— Он же…
Дочка рыбака уронила игрушку на траву. Ильза увидела оторванное ухо и грязную куртку мишки. Сын-подросток хотел вырваться, но рыбак шепнул:
— Тише!
— Медведь! — повторила Эльза и отправилась к Ильзе.
— Зачем вам медведь? — Ильза подала голос и получила подзатыльник от леди Эдмон.
— Принесите Ее милости медведя, — приказала старшая нянька гвардейцу.
Стражник разрубил и без того дырявую сетку, зашел в песчаный двор и подцепил кончиком шпаги столь желанную игрушку.
Дочка рыбака всхлипнула. Её грязноватые губы задрожали. Подросток не терял надежды вырваться из объятий отца. Женщина отвернулась… Рыбак крепче обнял свою семью и облегченно выдохнул, когда разряженная процессия скрылась в лесу.
Тогда брат девочки подбежал к сетке, теперь валявшейся на земле среди травы, камней и песка. Эльза покачивалась в носилках леди Эдмон, гладила медведя и отчетливо слышала суровый голос сына рыбака:
— Ведьма!..
Эльза очнулась. Тильда по-прежнему сидела возле нее на стуле. Как папа. В том, другом мире. Эльза вдруг засомневалась: что есть настоящее для нее? Улыбка Тильды и голубая лента? Или заботливый голос отца и отобранный у дочки рыбака медведь?
Седой был у окна. Он сложил руки за спиной и зачем-то глядел на безоблачное небо.
Тильда прикоснулась к Эльзе. Девочка увидела себя в саду. Папа учил ее кататься на игрушечной лошадке.
— Я не дочь правителя более? — спросила Эльза и в очередной раз оттолкнула Тильду.
— Браво, девочка! — воскликнул Седой.
Женщина покачала головой. Эльза заплакала. Тильда обняла ее.
— Тише, тише!
Седой крепче сжал кулаки. Не поворачивался. Эльза пожелала узнать, кто он. Ответ пришел сам.
— Эльза, я навещала тебя во сне, я наблюдала за твоей жизнью, я видела, как ты росла. И мне было больно смотреть, когда ты грубила Ильзе или по твоей просьбе отец наказывал невиновного. Эльза! Смотри на меня! Ну же!
— Будет тяжело, девочка, — хриплым голосом вещал Седой. И повернулся. Бледно-черные глаза уставились на Эльзу. — Постоянный звон в голове… Ох…
— О каком звоне он говорит?
— О голосах людей…
— Звон не прекратится, пока ты не поможешь. — Седой тяжело вздохнул. — Будь готова, девочка. Люди разного положения и достатка… Даже бродяги…
— Кто вы?
— Мы все… — Тильда показала на домики, видневшиеся в маленьком окне, — в этом саду родились, здесь и живем. Но мы можем выходить, когда пожелаем, к людям. Высшие позволили тебе впитать силу Белого Камня. Часть её ты уже получила. Придет время, и мы расшифруем оставшиеся символы. Последней обладательницей этого дара была моя прабабка. Она сражалась с черным магом, он убил ее, но она успела заточить все, чем обладала, в Камень. Так говорится в легенде.
