Мы с Перителлой посовещались. Единственное спасение и возможность жить и сохранить послание другому разуму — это планета Манома.
Мы направили наш корабль к вашей планете. Перителла все время сидела в библиотеке корабля и работала. Она упорядочила книги по строгой системе. Последние десять книг — это ее рукописи, которые перекинут мостики для преодоления пробелов между разными отраслями науки.
А свой дневник я начал писать когда мы решили сесть на вашей планете.
Мы подлетали к Маноме!
Однако чем ближе к ней, тем сильнее меня охватывало беспокойство… запас жидкого воздуха почти исчерпан. Перителла знала об этом, но сохраняла спокойствие.
Еще один день — и мы доберемся до вашей атмосферы. В аппаратах — последние литры животворного газа.
Я распахнул все двери кабин, и мы крепче пристегнулись к креслам. Летим на полной скорости… только бы выдержать.
Дышать все труднее. Жарко. Мы сбросили одежду и снова пристегнулись.
Мы не должны делать лишних движений, чтобы подольше сохранить сознание.
Освещенный диск Маномы рос медленно, но рос, и с ним росла наша надежда.
Мы начали тормозить…
Пока что нам везло… уже двадцать тысяч километров отделяли нас от верхнего слоя атмосферы вашей планеты.
Выдержать! Обязательно выдержать!..
Ведение дневника не тяготит меня. Автоматы теперь начинают тормозить резче, а с замедлением скорости начинает действовать страшное притяжение вашей красавицы-планеты.
В наши жилы словно вливается свинец, и тело охватывает все возрастающая усталость… состояние ухудшается, потому что воздух стал уже почти не пригодным для дыхания.
Жду индикаторы атмосферы! Они возвестят о нашем спасении. Напрасно — ни одного сигнала.
Мы уже хрипим.
— Не вы-дер-жим… — слышу последние слова моей жены.
Индикаторы молчат!!!
В кабине невыносимая жара. Мне кажется, что мы горим. Да нет! Нет! Это только наша полная истощенность! Все закружилось перед глазами! Легкие вот-вот разорвутся! Те…ря…ю… пос…лед…ние… си…лы!.. Но… про…шу!
Ра…зум…ные…
сущест…ва…
пом…ните…
о страш…ной судь…бе…
Т…о…р…ы!"
Олег Балашов, крепкий юноша, и тот не выдержал. Слезы катились по щекам. Таня около него громко рыдала.
Лампы, что медленно зажглись, осветили посеревшие лица присутствующих. В памяти каждого навеки запечатлелся героический путь инопланетного космонавта.
Перита вручил свое завещание!
Люди, будьте бдительны!
Через минуту молчания, когда все немного пришли в себя, капитан Орлов подошел к кафедре взглянул на дверь и слегка кивнул головой.
Лейтенант Пятников принес две коробки.
— Товарищи! Господа! — обратился он к присутствующим, — Завещание Периты ясно говорит всему прогрессивному человечеству нашей планеты: "Люди, будьте бдительны!" — Орлов сделал короткую паузу и продолжал. — И мы… не спим. Мы показали вам отпечаток пальца, который найден в космическом корабле. Все вы думали, что это след от прикосновения руки космонавта, и этому оттиску три тысячи лет. Сначала, я тоже думал так. Но нет! Это всего лишь неосторожно оставленная визитная карточка лицемера, который осмелился злоупотребить гостеприимством и предоставленной ему свободой для цели, похожей на цель западных торийцев.
По залу прокатилась волна возмущения.
— Среди нас сидит человек, который пришел к нам, чтобы украсть конструкцию ядерного двигателя торийского межпланетного корабля, потому что его хозяин зашел в тупик.
— Неслыханно! — прозвучало в аудитории на разных языках.
Орлов смотрел на Вильмана, но тот вел себя, будто это его не касалось. Капитан продолжил далее:
— Мы обнаружили отпечатки пальцев нашего гостя и в другом месте. Сравните их!
На белом прямоугольнике экрана появилось увеличенное изображение отпечатков с ракеты и рядом еще одно. Они были идентичны.
— Мы следили за ним, как только он ступил на землю нашей родины. Сейчас продемонстрируем рентгенограмму его багажа как доказательство номер два.
Орлов взял из плоской коробки черный негатив, положил его в один из ящичков кафедры, и на экране появились туманные очертания магнитофона, а под ними — несколько рядов миниатюрных лампочек.
— Оригинальный прибор, — продолжал Орлов с непоколебимой уверенностью.
