«Искатели» ходили в толпе, банки с красными крестами они держали перед собой на вытянутых руках. Монет никто не бросал. Инфляция сделала их безделушками. Только редкий иностранец мог сунуть монетку в карман как сувенир. Купить на нее даже спичку было невозможно.
Ричард и Дуглас сложили бумажные деньги, скрутили их в тугую трубочку и сунули в банку, которую галантно подставил русоволосый мальчишка.
— Революционное спасибо, компаньеро! — отчеканил мальчишка и сунул банку под мышку. От широкого плотного листа он оторвал две марки с красным крестом. Потом смачно послюнявил их и прилепил одну на кепи Ричарду, другую — на карман зеленой куртки Дугласа.
— Так вы, оказывается, сепаратисты, — сквозь толпу к ним пробивался водитель «ифы». Он цокнул языком и пальцем поманил русоволосого «искателя». — Компа, поднеси и мне свою банку. Кордобов у меня немного, поэтому бери все. А марку приклей мне на рукав! Теперь спешим! — обратился он к Дугласу. — Мало того, что вы просто бездарно поете, бросаете меня одного, так еще мы опоздаем из-за вас. И я буду наказан как нерадивый боец.
Разрезая толпу, шофер зашагал к машине. Мешковатый, с покатыми плечами, он походил сейчас на угрюмо катящийся с горы камень-валун. Ричард и Дуглас шли в «фарватере» без препятствий.
— Сильный, верно?! — восхищался Ричард.
— Но есть еще другая сила, — поучал Дуглас, немного ревнуя мальчишку к шоферу. — Сила духа. Сейчас я тебе кое-что расскажу...
Уже в кузове, когда «ифа» объезжала развалины «Гранд-отеля», Дуглас рассказал первую историю. За недолгое время их знакомства он расскажет их с добрый десяток. Смешных и грустных, страшных и пошловатых, но — удивительно — всегда поучительных.
Заканчивал милисиано свой рассказ обычно вопросом: «Так каков же главный вывод из того, что мною так ярко изложено?»
Рассказ Дугласа
В дни восстания наша партизанская колонна штурмовала Манагуа с юга. Выбили сомосовцев из засады и пригород прошли почти без потерь. В отряд вливались многочисленные добровольцы, даже домохозяйки просили дать им оружие. А вот группа, в которой был я, у руин «Гранд-отеля» застряла. Стены у отеля видел какие — бетонные, толщиной в руку. Из окна бьет и бьет в нас какой-то подлец. Позицию выбрал замечательную — сам со всех сторон прикрыт стенами, а нам и высунуться нельзя. Словом, мы как на сцене, а он в первом ряду... Стрелком он, надо признать, был отменным. Лишь секунду один из наших замешкался, так он его уложил наповал. И другого ранил. Тут и несмышленый поймет: что вся улица у него была пристреляна заранее.
Затеяли мы, прямо скажем, дурацкие переговоры. Кричу ему: «Слушай меня, козел! Твои дружки вместе с Сомосой на вертолете смотались в Америку, за кого ты воюешь? Брось оружие!» Он в ответ как врежет. Пули о камни аж искрят и противно так посвистывают.
А известно ли тебе, компа Ричард, что в личной охране телохранителями Сомосы служили специально подготовленные головорезы. За ненависть к нам и кровожадность мы называли их «бешеные». Понимаешь, Сомоса специально их закупил в одной далекой стране. Видимо, своим гвардейцам не очень доверял. А гвардейцы «иностранцам» завидовали и боялись. Еще бы, диктатор платил наемникам раза в два больше и разрешал им любую кровавую резню... Но вернемся к «Гранд-отелю», где засел меткий стрелок.
Вызвался я выкурить его из засады. А граната у нас одна на всю группу. Обошел я отель с другой стороны. То в яму нырну, то за пальмой спрячусь. Воевать мы учились в горах, в лесу; а город и улицы — совсем другое дело. Зато камни весом с гранату научились метать без промаха. Как я ни прятался, как ни маскировался, стрелок в ногу меня все-таки подстрелил. И решил, наверное, что я уже и счеты с жизнью покончил. Однако ошибся этот малый. Когда я подполз на верный бросок, я так метнул гранату, что еще взрыва не было, а я почувствовал — в десятку. Дым развеялся, ковыляю к стрелку. И что ты думаешь, кто он? Оказывается, стрелял в нас один из наемников. Зову нашего командира Родриго и парней: «Посмотрите, товарищи, какого козла мы поймали!..» Наемник сидел у стены. Осколком гранаты ему отбило руку. Она так и лежала рядом. И даже отбитая, она сжимала желтый кулак. Подходит Родриго к стрелку, а у того глаза как спелые кофейные ягоды. Дотронься — брызнет кровь. Как я понял, командир хотел его о чем-то спросить. Быть может, он был среди тех, кто сбрасывал наших товарищей в кратер вулкана и топил в реках, травил собаками и рубил мачете. Быть может! Наемники любили острые ощущения. А наемник берет свою отбитую руку за кулак, да как врежет нашему Родриго...
