Глеб делал зарядку, и мамины букеты на окнах быстро осыпались от его прыжков и стояли голые. На кухне брат Сенька уже сидел за столом и ел пельмени. Ом был маленький, рот его открывался на одном уровне со скатертью, и можно было играть в интересный хоккей — гонять пельмени вилкой по тарелке и забрасывать их в рот, как шайбу.
— Перестань, — сказал Глеб. — Ешь как следует.
— Игра в одни ворота, — прошамкал Сенька.
— Это вчера вы так играли — и вправду в одни ворота. Продули с позорным счетом.
— А ты видел?
— Видел.
— Ничего ты не видел. Ты не мог — тебя Сергияковлич задавил. Видно, мало он тебя задавил.
— Эх ты, — сказал Глеб, — тебе врут, а ты веришь. Это я сам бежал и случайно стукнулся о заднее крыло, а он в это время поехал. Я сам стукнулся и упал, а все теперь говорят, будто задавил.
— Сеня, — позвала из комнаты мама, — ты когда сегодня вернешься?
— Поздно, — ответил Сенька. — Я на кружок.
— Ты ведь вчера ходил.
— Вчера в авиамодельный, а сегодня в переплетный. Столько, оказывается, кружков — чему хочешь можно научиться. Я теперь каждый день буду ходить, можно, мама?
— Ну конечно, — сказала мама. — Только не перепутай все. Когда ходишь в разные кружки, легко все перепутать; сделаешь, например, самолет в переплете, ведь смешно.
— Да, — согласился Сенька. — Пожалуй, это смешно. Надо будет попробовать.
— Так, значит, тебя не задавили, — сказал Толян, садясь за парту.
— Нет, — ответил Глеб. — Ты что читаешь?
— Про микроскоп. Как его открыл один, а никто не оценил. Дураки немытые.
— Дашь почитать? Мне тоже интересно про микроскоп. Я давно думаю: может микроб разглядеть молекулу или нет. Тут не написано?
— Не знаю, я еще не дошел. Наверно, может — иначе, как бы он по ним ходил, не глядя. Ему же там больше не по чему ходить — он, наверно, так с молекулы на молекулу и переступает.
— А я тебе тоже чего-нибудь дам, — сказал Глеб. — «Задушены бездной» хочешь?
— Конечно, хочу, — ответил Толян, и они пошли к своей парте, потому что уже был звонок.
Перед уроком истории доску завесили новенькими картами с синими и красными стрелами походов навстречу друг другу — «иду на вы».
— Ребята, — сказала Татьяна Васильевна. — С сегодняшнего дня уроки у вас поведет Дина Борисовна. Она учится в институте и тоже скоро будет преподавать историю в школах. Да…
Видно было, что ей хотелось еще что-то сказать, но она передумала и ушла на последнюю парту.
— Практикантка, — прошептала сзади Сумкина. — Будет на нас тренироваться, словно мы какие-то подопытные кролики.
— Это мы кролики, — сказал Толян, — а ты не можешь. Ты морская свинка.
Дина Борисовна вышла к доске, и стало тихо. Что-то в ней было удивительно всем знакомое и очень историческое, будто виденное в иллюстрациях к «Трем мушкетерам» на пятой полке школьной библиотеки: во всем черном, с большим белым воротником и с волосами до плеч, только с указкой вместо шпаги.
— Садитесь, — сказала она и быстро прошлась по проходу. Ей вслед кто-то шепнул, кто-то стукнулся, две ручки и учебник упали на пол.
— Итак, на сегодня вам было задано… Что же вам было задано?
— Турки-османы, — шепнул кто-то.
— Османская империя, — сказала Дина Борисовна, словно припоминая что-то для себя. — Но ведь это страшно интересно. В этой империи была масса интересных вещей, не правда ли… — она заглянула в журнал и прочла первую по списку фамилию, — Басманцев.
— Да, было там дело, — растерянно сказал Федя Басманцев. — Много чего было.
— Вот и расскажи нам.
— А какой параграф?
— Ну, все равно. Расскажи, что тебе самому интереснее,
— Нет, я уж лучше, что вам.
— Тогда расскажи о государстве Тимура. Я думаю, всем это будет интересно.
— Тимур, — начал Басманцев, — Тимур…
— И его команда, — сказал кто-то в классе.
— Да нет, — с досадой отмахнулся Басманцев. — Это не тот. Тимур был великий полководец. Он хромал… в четырнадцатом веке. Его войско покорило много стран и городов… Иран, Сирию, Турцию и город Елец. Столицей его царства был Самарканд.
— Да-да, — сказала Дина Борисовна, — я тоже об этом читала. Нам рассказывали, что он был очень ловкий и коварный полководец.
