Вошёл начальник
оперативного отдела, положил сводки на стол и чему-то ухмыльнулся.
– В ваших сводках есть
что-нибудь весёленькое, полковник? – невесело спросил Гинденбург.
– Во фронтовых сводках
ничего особенного, экселенц, мелкая возня и такие же перестрелки местного
значения. Из ставки противника любопытное известие: их верховный
главнокомандующий принял очередное стратегическое решение, так сказать,
очередной церковно-азиатский демарш-выверт...
– Ирония хороша,
полковник, когда под ней есть основание. С тех пор, как русский Император стал
верховным Главнокомандующим, мы не продвинулись ни на сантиметр! Мы прекратили
наступать и зарылись в землю!.. Так что за выверт?
Несмотря на нагоняй,
полковник продолжал ухмыляться:
– Икону их главную везут
на их Юго-Западный фронт. Вместо пушек и снарядов, – ухмылка разрослась ещё
шире, – всё время забываю... Владимирская. В Успенском соборе висит.
– И что всё это значит
по-вашему?
– Думаю, что это ничего
не значит, экселенц. Демарш. Моральная, так сказать, поддержка окопам. А я
предлагаю на эту тему в наших фронтовых газетах комментарий дать. Чтоб с
издёвочкой и карикатуркой...
– Принесите-ка мне лучше
сведения об этой... Владимирской.
– А тут пленный есть, в
котельной работает, у него Она на маленькой дощечке, говорят, по полночи перед
Ней поклоны бьёт и вообще с Ней не расстаётся.
– Как попал в плен? –
спросил Гинденбург, когда к нему привели пленного, – сдался?
– Да нет, упаси Господь,
такая святыня при мне, нешто можно сдаваться? Землёй от взрыва накрыло.
– И что же твоя святыня
тебя не выручила?
– Да что вы, господин
генерал, как же это не выручила?! Да от такого взрыва-накрыва от меня б мокрое
место должно остаться, а меня так, контузило только. Да уж оклемался давно. Тут
эта.., господин полковник велел вам про Владимирскую рассказать, рассказчик-то
из меня аховый, а рассказать ведь есть чего. – Сначала покажи.
Впервые в жизни Пауль
фон Гинденбург рассматривал так близко и так долго православную икону.
"Однако нарисовано сильно. Взглядики впечатляют, что у Матери, что у
Младенца..." Гинденбург поднял глаза на пленного. Тот растерянно и
недоумённо смотрел на главное лицо немецкой армии – что за прихоть такая
генеральская, про Владимирскую ему рассказать. Полковник, переводивший своему
главному и пленному, думал примерно так же.
Гинденбург протянул
икону пленному и сказал:
– По приказу вашего
Императора Её везут на фронт. Ту, которая в Успенском соборе...
Переменился в лице
пленник, его глаза вспыхнули внезапной радостью, он истово перекрестился:
– Ай, давно бы пора, вот
уж действительно весточка, нечаянная радость!..
– И в чём же радость?
– Так наступать теперь
будем. А Она, Царица Небесная, Заступницей будет в наступлении нашем. Эх, были
б мы такими, как предки наши, оно, может, и наступать бы не пришлось, а то и вообще
б без войска обошлись.
– Это как же без войска?
– А молитва к Ней любого
войска стоит, ежели, конечно, молитва настоящая, а не сотрясение воздусей.
Пожижели мы нынче. А было дело... да вот совсем скоро первый Её праздник в
году, в один день с Константином и Еленой. Взмолилась Москва как один
"Пресвятая Богородица, спаси землю Русскую!" Хан Махмет-Гирей с силой
несметной Москву обложил. А тогда сердита была на наш народ Хозяйка Дома
нашего, потому как ослабли в молитве, заповеди забывать стали. Ничего,
смилостивилась Царица Небесная, ушёл без боя хан с войском своим. А у нас и
войска-то не было почти, а ханскому войску, каждому воину, привиделось вдруг
воинство великое, в доспехах сияющих.
– Вроде галлюцинации,
что ли?
– Уж не знаю, чего
вроде, а ушло войско. Не ушло даже, а удрало.
– Германские войска не
подвержены галлюцинациям, – отчеканил переводящий полковник.
Гинденбург же задумчиво
пожевал губами и спросил:
– Как имя твоё, пленник?
– Саввой меня зовут.
– Включите этого Савву в
списки обмена пленными, – затем подошёл к карте. – Значит, наступать будут на
Юго-Западном фронте.
– Экселенц, я бы
всё-таки не придавал большого значения этому демаршу с иконой. Там у нас
трёхкратное превосходство в тяжёлых орудиях, в глубину десятикилометровая оборона,
девять месяцев укрепляли, минные поля, большинство пулемётных точек
бетонированы... Перспектив у наступления нет, их потери будут огромны.
