— Вода свободна, пока Еэнн смотрит в неё. Празднуйте и веселитесь!
Тишина не ушла. Люди не шевелились. Лёгкий ветер прошуршал по верхушкам деревьев, сбрасывая с ветвей частые тёплые капли.
— Я, ваш вождь и отец, принимаю слова из тёмных вод. Веселитесь дети, пока Еэнн добр к нам!
— Ай-йяя! — крик взорвал забелённый светом воздух, и вода в озере мгновенно вспенилась чёрными блестящими телами. Люди, смеясь и крича, прыгали с мостков и перил, ныряли и вздымали фонтаны серебряных брызг. Найя смотрела с изумлением на всеобщую радость.
— Еэнн, дай мне хитрости в охоте!
— Храбрый Еэнн, пусть женщины любят меня!
— Милости в снах, дай мне, небесный охотник!
— Попроси Айну дать мне сына, Еэнн!
Крики сплетались, перемешивались и были подобны мельтешению черных тел. Визжали дети, которых отцы поднимали из воды, показывая небесному Охотнику. Смеялись девушки, бросая на бурное серебро цветки, выбирались по лестницам и снова кидались в воду, прямо в руки парней.
Мененес постоял, озирая веселье. Сел на резное сиденье и похлопал по изогнутому подлокотнику:
— Сядь рядом, у моей левой руки, Вамма. Ты хорошо справилась. Отдохни. Вон идёт твой муж.
Акут пробирался через толчею, расталкивая мокрых людей. Не отрывал глаз от присевшей на помост Найи.
— Ты угадала правильные слова для племени. Хорошо.
— Я не угадала.
— Нет? — Мененес перегнулся через кресло. Найя посмотрела в широкое лицо, раскрашенное белыми узорами.
— Не придумала?
— Нет.
— С кем ты говорила? Кто сказал слова?
Она пожала плечами. Ей было сложно говорить длинные фразы. Ответила просто:
— Владыки сказали слова.
Вождь отвернулся. И Найя увидела, как снова ладони его сжались в кулаки.
— Иди. Иди к своему мужу, женщина моря.
Акут стоял поодаль, прижав к груди руку с зажатой в ней лентой и склонив голову перед вождём. Отжимая мокрые волосы, Найя пошла к нему. Вождь кивнул мастеру, отпуская их. Отвернулся, продолжая смотреть на праздник. Не было музыки и пения. Побросав барабаны и раковины, музыканты прыгали в воду вместе со всеми, крича Еэнну о самом желанном. Смеялись жёны вождя, сбегая по ступеням из-под его ног.
Найя, глядя в замкнутое лицо мужа, потащила из кулака свою ленту.
— Пойдём, Акут. Уже всё.
Он послушно повернулся и пошёл следом за ней опять через мокрую шумную толкотню. На этот раз он молчал, поднимая голову только за тем, чтоб убедиться, что вот она идёт впереди, таща его за руку маленькой белой рукой, и мокрая одежда прилипает к её бёдрам. А Найя кивала и улыбалась возгласам встречных, прижимала к груди свободную руку в приветственном жесте.
На противоположной стороне остановилась и Акут, идя, как заведённый, наткнулся на её спину.
— Уже всё, мастер, — засмеялась она, радуясь тому, что всё, кажется, кончилось, а о том, что было сказано под водой, и о снах, приходящих раньше того, что случается, — она подумает позже, в тишине и покое дождей.
— Ты вышла… — Акут крепче сжал её руку и притянул к себе. Коснулся подбородком её волос.
— Я вышла. Ты это сказал.
— Тебя не было! — он оттолкнул её от себя и всмотрелся в лицо, — ты не могла! Ты умерла бы. Время шло и шло!
— Я — вышла. Я — женщина моря, так? Потом будем говорить, мастер.
— Да… Ты — вышла? — он опустил голову и сказал сдавленно, — не женщина моря, нет. Я придумал, чтоб тебя не забрали. У тебя нету вот тут, чтоб дышать в воде, — и он коснулся пальцем её шеи под ушами.
— А ты не пойдёшь в воду?
— Я?
Найя вздохнула и засмеялась. Осторожно забрала у мастера свою руку и стала повязывать голову лентой. Сказала на своём языке:
— Ты как телёнок. Ну рад, понимаю. Знаешь, меня, наверное, никто так не любил, большой чёрный взрослый телёнок. Ты очень хороший, хоть и порезал меня зачем-то.
И добавила, переходя на местное наречие:
— Ты идёшь просить Еэнна о главном? Пока он смотрит на воду и на людей?
Мастер рассеянно оглянулся. Сдвинулся, чтоб не мешать нырять вскакивающим на перила подросткам.
— Зачем мне Еэнн. Я буду просить тебя. О главном.
— Меня? Я не бог.
— Моё главное — ты.
— Ну, хорошо. Тогда давай просто посидим и посмотрим.
И она села под перилами, свешивая босые ноги вниз, над головами купающихся. Акут, помедлив, сел рядом, придвинулся так, чтоб касаться её плечом и бедром.
