Примечание: Следствия мирного договора 1551 г.:
После подписания договора в течение 3 суток (16—18 августа) происходила массовая присяга татар на верность русскому правительству и договору. Присягу сразу произносили группы по 200—300 чел.
С 17 августа началось освобождение русских пленных. В первый день было освобождено (приведено в поле) 2700 чел. Всего в течение недели по всему ханству было освобождено 60 000 чел. (установлено по спискам на хлебное довольствие!).
После освобождения пленных русские войска были выведены, блокада рек и переправ прекращена, в Казани осталось русское посольство во главе с боярином И.И. Хабаровым (вскоре заменен князем Дмитрием Федоровичем Палецким) и дьяком Иваном Выродковым.
В Свияжске введено русское управление.
Но казанцы, в том числе и новый прорусский хан Шах-Али, были недовольны разделом страны. Они надеялись, что им удастся упросить русского царя вернуть горную сторону Казани. С этой целью было отряжено чрезвычайное посольство в Москву.
ПОСОЛЬСТВО КАЗАНСКОГО ХАНСТВА В МОСКВУ
Дата отправки посольства: Октябрь, 1551 г.
Состав посольства: Князь Hyp-Али ибн Булат-Ширин, большой Карачи
Князь Шах-Абасс Шамов, ханский дворецкий
Бакши Абдулла, князь Костров, ходжа Али-Мерден
Требование Посольства:
1) Уступить обратно горную сторону.
2) Если не уступят, то разрешить собирать в ней подати.
3) Не разрешат всех податей, то хоть часть.
4) Чтобы царь дал клятву, что будет соблюдать договор.
Ответ русского правительства:
1) Никаких уступок в отношении горной стороны. Все подати должны поступать в Москву.
2) Царь даст присягу только после возвращения всех полонянников.
3) Послы будут задержаны в Москве в качестве заложников до полного освобождения русских пленных.
Это привело к совершенно обратным результатам: пленных стали задерживать, как последний шанс на ведение переговоров с Москвой.
Одновременно сформировалась оппозиция для устранения Шах-Али как русского ставленника. Заговор был раскрыт, и более 70 чел. «головни» заговора были убиты, в т.ч. братья Растовы, князья Бибарс и Енбарс, оглан Карамыш, мурза Кулай и др. Поскольку заговорщики были ликвидированы по русской указке формально ханом Шах-Али, то у него создалось крайне тяжелое положение. Татарские аристократы и духовенство видели в нем непосредственного врага национальным устремлениям и были единодушны в желании устранить его, как ненавистного русского ставленника. В то же время русская сторона вовсе не поддерживала его однозначно и готова была в любую минуту либо убрать его, заменив попросту русским наместником, т.е. не нуждаясь в нем как в «национальной ширме», либо «расплатиться им», т.е. отдав его на растерзание татарам в случае резкого усиления национальной партии в Казани и невозможности преодолеть силу сопротивления татарской оппозиции.
Сам Шах-Али, обещавший своему народу «выпросить у русских» возвращение Казанскому ханству отторгнутую от него половину территории, видел сохранение для себя и престола и жизни только в случае выполнения им этого обещания и потому отказывался играть роль послушной русской марионетки, смотрел на русских «советников» не как на политических союзников, а как на своих кровных врагов.
В этой ситуации русское правительство наконец решило отбросить всякую дипломатию и решительным низложением Шах-Али и назначением на его место русского наместника завершить юридически присоединение всего Казанского ханства к Московскому государству. Однако, чтобы не вызвать этой мерой восстания татар, важно было найти такие «технические» формы осуществления ликвидации Казанского ханства, которые по виду были бы санкционированы самой татарской верхушкой. Ввиду этого к консультации было привлечено задержанное в заложниках в Москве казанское посольство. В январе 1552 г. московское правительство поставило перед ним вопрос: «Коим обычаем у них наместнику быти?»
Татарские политики, понимавшие, что главное в сложившейся ситуации, во-первых, сохранить единство территории Казанского ханства, во-вторых, сохранить фактическую автономию Казанского ханства под формально русской властью и, в-третьих, не допустить военного вторжения русских войск и истребительной войны в неравных условиях, — посоветовали царским дипломатам:
