4. Ни один из противников не рискнул активно напасть друг на друга, ибо небоеспособная русская армия была все же очень большой по своей численности, а боеспособная ханская гвардия — слишком малочисленной.
5. Таким образом, «хроническое» военное противостояние Москвы и Казани в течение 115 лет привело только к патовой ситуации: ни одна сторона не могла одолеть другую, обе делали грубейшие военные и политические ошибки, не дававшие выхода из тупиковых ситуаций.
Основной причиной этого была нерешительность и непоследовательность сторон в проведении своей политики, отсутствие у них уверенности в ее легитимности. Отсюда все их колебания, а следовательно, и поражения.
5. Итоги русско-казанских отношений за столетие
1. Оценка позиций противников, исходя из анализа всей их деятельности за 100 лет
Казанское ханское правительство высшим политическим достижением в международных отношениях считало наложение дани на противника. А это было возможно лишь при абсолютном военном превосходстве, как минимум вдвое и втрое, над военными силами противника.
Кроме дани татары не знали иных рычагов установления зависимости — они не посягали ни на политическую, ни на национальную автономию России, ни на власть российских князей и царей, ни на ущемление православной Религии.
Русское великокняжеское, а затем царское правительство также ограничивалось долгое время требованием лишь политического и международно-правового равенства Руси и Казанского ханства. Чтобы гарантировать этот «минимум», и предпринимались разные меры по контролю над ханской династией. Меры грубые, варварские подчас дикие и вероломные, но не ставившие перед ханством ни территориальных, ни политических требований, вроде присоединения части территории или замены ханской власти на русскую.
Об уничтожении Казанского ханства и о присоединении его к России вопрос никогда до середины XVI в. не стоял. Русские претензии к Казани носили ярковыраженный экономический характер, а действия направлены были чаще всего на подрыв экономической мощи и нанесение материального ущерба.
Отсюда войны обеих сторон друг против друга нельзя было считать завоевательными, ибо, несмотря на проникновение армии друг друга в глубь территории противника и на систематическую осаду столиц противника, речи о территориальных приобретениях никогда не велось и заключенные мирные договоры не знают статей по территориальным вопросам.
* * *
2. Баланс военного противостояния Московского государства и Казанского ханства за период в 100 лет — с середины XV в. до середины XVI в. — таков:
1. Русское правительство предприняло пять военных походов на Казань с относительно длительным вторжением: в 1469, 1487, 1506, 1524 и 1530 годах. Кроме того, Россия произвела ряд кратковременных, небольших набегов — в 1478, 1523, 1545 годах, причем в качестве инициатора войны, в качестве агрессора, оно выступало 7 раз: в 1467, 1478, 1487, 1530, 1545, 1549, 1550 годах.
2. С русской стороны агрессивные, явно завоевательные планы в отношении Казанского ханства высказывали не представители военных или государственных кругов, а исключительно представители высшего русского духовенства, и в частности особенно активно митрополит Даниил (1539—1547) и митрополит Макарий (1542—1563), да и то когда вопрос о завоевании Казанского ханства уже назрел как очередное геополитическое решение государственной власти.
Духовенство, таким образом, давало открыто свое идеологическое обоснование еще лишь тайно планировавшейся агрессии.
3. Казанское правительство предпринимало войны, походы, набеги на Москву и на другие русские города по своей инициативе 6 раз (шесть) — в 1439, 1445, 1505, 1521, 1523 и в 1536 гг. Таким образом, Казанское ханство было сравнительно и формально более миролюбиво настроено, чем Московское государство. Оно никогда намеренно не задиралось. У него не было абсолютно никаких завоевательных планов в отношении Москвы. Большинство казанских походов диктовалось либо необходимостью принять превентивные меры, чтобы обезопасить себя от русских вторжений, либо были простой ответной реакцией на предшествующие русские вторжения.
