Он проморгался, зевнул в кулак.
Машина неслась в редком потоке по правой полосе.
Мария сосредоточенно следила за дорогой. Руль она держала по-мужски уверенно и, что редкость на русских дорогах, профессионально использовала коробку передач. Руку даже не убирала с рычага.
— Вам сняться сны, где вы и Анна вместе, — неожиданно произнесла Мария.
— Я что, кричал во сне?
— Нет. Только раз назвали ее по имени. Но я знаю, вам должны сниться такие сны. Иные времена, возможно, иные страны. А вы — вместе.
Корсаков завозился в кресле, устраиваясь поудобнее.
— Просто вы, Мария, романтическая натура, — немного смутившись, пробормотал он.
— Нет. Просто я слишком много знаю из того, что знать бы не следовало. Все эти масонские тайны… Глупышка, сунулась, куда не просили. Теперь мучаюсь.
— Ну и не мучились бы.
Она покачала головой.
— Нет. Они говорят, знания обязывают к действию.
— Кто — они?
— Посвященные. — Она перехватила его напряженный взгляд. — Нет, нет… В фартуке и с мастерком в руках я хожу только с Ванюшей. Но знания… Понимаете, в отличие от вас, я не могу оправдаться неведением.
— Во многих знаниях…
— Именно.
Она вдавила педаль в пол и пошла на долгий обгон фургона. Дальнобойщик места не уступал, и ей пришлось выскочить на встречную полосу. Закончив лихой маневр, она заслужила приветственное бибиканье в след от водителя фургона.
— Где так научились водить?
— В прежней жизни, — коротко ответила она. — Смотрите!
Впереди уже вставала белая стена новостроек.
Над Москвой в небе нависала сплошная черная стена. Грозно черная, с едва видимыми мутными размывами водяных смерчей.
Вдоль дороги заклубилась пыль. Взлетала в воздух высокими закрученными султанами. Плотный ветер вдавил в лобовое стекло, на мгновенье остановив машину. Двигатель хрюкнул, но преодолел сопротивление и еще яростней заурчал.
— Грозе великой быть на Москве, — прошептала Мария. — Где живет ваша Анна?
Корсаков назвал адрес нового микрорайона на другом конце Москвы.
— А, «Лужковская деревня», — кивнула Мария. На секунду задумалась. — Поедем через центр. По Кольцевой боюсь. Вдруг накроет грозой, не выберемся.
Черная стена туч поглотило солнце. Сразу же потемнело, как в сумерках. Встречные машины зажгли фары.
* * *
Накрыло их в районе Савеловского. Шквал ветра сорвал рекламный щит, легко, как картонку, закрутил в воздухе. Ветер был такой силы, что капли дождя полетели параллельно земле.
— Ого! — воскликнул Корсаков.
Из-за крыши дома появился, как парашют, зонтик летнего кафе.
Мария сбавила скорость. Машину резко дергало от жесткий ударов ветра.
— Прорвемся переулками. Это же ненадолго.
Провода хлестало ветром, зацепляясь друг о друга, они высекали яркие электрические искры. Казалось, вдоль опустевшего шоссе разом включились сотни сварочных аппаратов.
— Не уверен. Похоже не Конец света.
Мария бросила на Корсакова строгий взгляд.
— Не шутите таким вещами.
Она резко свернула вправо.
В переулке выло, как в аэродинамической трубе. Еле преодолев напор ветра, машина свернула в следующий. Здесь было потише, но кроны деревьев терзало с устрашающей силой.
— Зря свернули. Надо было на Савельнике мне прыгать в метро. Теперь только на Динамо. Дотянем, как считаешь?
Мария отрицательно покачала головой.
— В метро тебе нельзя. Если вырубит электричество во всем городе, то окажешься в ловушке. А тебе бежать надо, Игорь, бежать, ни на секунду не останавливаясь.
— Куда бежать?
— Не куда, а к кому. Анну искать.
Корсаков хлопнул себя по лбу.
— Черт! Как раньше в голову не пришло! Она же вещи перестирала и плащ вычистила. Вот тихоня-то! Золотая девочка.
Мария резко затормозила.
— Вы только что очень плохо про нее подумали.
— Адекватно я подумал! — прокричал Корсаков. — Адекватно! Это все ваша мистика и розовые сопли…
— Так позвоните ей и узнайте! — оборвала его Мария.
— Что сделать? — опешил Корсаков.
Мария молча указала на стекляшку таксофона.
— Елки-палки, — проворчал Корсаков. — С такой жизнью уже забыл, в каком веке живу. У тебя мобилы нет?
— Дома оставила. Вдруг Ивану понадобится.
— Конечно, ему нужнее, — проворчал Корсаков, роясь в кармане.
— Зато у меня карточка есть.
