| Еще и теперь у редкого из них не было закопано добра - кружек, серебряных ковшей и запястьев под камышами на днепровских островах, чтобы не довелось татарину найти его, если бы, в случае несчастья, удалось ему напасть врасплох на Сечь; но трудно было бы татарину найти его, потому что и сам хозяин уже стал забывать, в котором месте закопал его. |
| Such were the Cossacks who wished to remain and take vengeance on the Lyakhs for their trusty comrades and the faith of Christ. | Такие-то были козаки, захотевшие остаться и отмстить ляхам за верных товарищей и Христову веру! |
| The old Cossack Bovdug wished also to remain with them, saying, | Старый козак Бовдюг захотел также остаться с ними, сказавши: |
| "I am not of an age to pursue the Tatars, but this is a place to meet a good Cossack death. | "Теперь не такие мои лета, чтобы гоняться за татарами, а тут есть место, где опочить доброю козацкою смертью. |
| I have long prayed God that when my life was to end I might end it in battle for a holy and Christian cause. | Давно уже просил я у бога, чтобы если придется кончать жизнь, то чтобы кончить ее на войне за святое и христианское дело. |
| And so it has come to pass. | Так оно и случилось. |
| There can be no more glorious end in any other place for the aged Cossack." | Славнейшей кончины уже не будет в другом месте для старого козака". |
| When they had all separated, and were ranged in two lines on opposite sides, the Koschevoi passed through the ranks, and said, | Когда отделились все и стали на две стороны в два ряда куренями, кошевой прошел промеж рядов и сказал: |
| "Well, brother gentles, are the two parties satisfied with each other?" | - А что, панове-братове, довольны одна сторона другою? |
| "All satisfied, father!" replied the Cossacks. | - Все довольны, батько! - отвечали козаки. |
| "Then kiss each other, and bid each other farewell; for God knows whether you will ever see each other alive again. | - Ну, так поцелуйтесь же и дайте друг другу прощанье, ибо, бог знает, приведется ли в жизни еще увидеться. |
| Obey your hetman, but you know yourselves what you have to do: you know yourselves what Cossack honour requires." | Слушайте своего атамана, а исполняйте то, что сами знаете: сами знаете, что велит козацкая честь. |
| And all the Cossacks kissed each other. | И все козаки, сколько их ни было, перецеловались между собою. |
| The hetmans first began it. Stroking down their grey moustaches, they kissed each other, making the sign of the cross, and then, grasping hands firmly, wanted to ask of each other, | Начали первые атаманы и, поведши рукою седые усы свои, поцеловались навкрест и потом взялись за руки и крепко держали руки. Хотел один другого спросить: |
| "Well, brother, shall we see one another again or not?" But they did not ask the question: they kept silence, and both grey-heads were lost in thought. | "Что, пане-брате, увидимся или не увидимся?" - да и не спросили, замолчали, - и загадались обе седые головы. |
| Then the Cossacks took leave of each other to the last man, knowing that there was a great deal of work before them all. Yet they were not obliged to part at once: they would have to wait until night in order not to let the Lyakhs perceive the diminution in the Cossack army. | А козаки все до одного прощались, зная, что много будет работы тем и другим; но не повершили, однако ж, тотчас разлучиться, а повершили дождаться темной ночной поры, чтобы не дать неприятелю увидеть убыль в козацком войске. |
| Then all went off, by kurens, to dine. | Потом все отправились по куреням обедать. |
| After dinner, all who had the prospect of the journey before them lay down to rest, and fell into a deep and long sleep, as though foreseeing that it was the last sleep they should enjoy in such security. | После обеда все, которым предстояла дорога, легли отдыхать и спали крепко и долгим сном, как будто чуя, что, может, последний сон доведется им вкусить на такой свободе. |
| They slept even until sunset; and when the sun had gone down and it had grown somewhat dusky, began to tar the waggons. | Спали до самого заходу солнечного; а как зашло солнце и немного стемнело, стали мазать телеги. |
