| Он глядел на него из толпы и не проронил ни одного движения его. |
| They reached the place of execution. | Они приблизились уже к лобному месту. |
| Ostap stopped. | Остап остановился. |
| He was to be the first to drink the bitter cup. | Ему первому приходилось выпить эту тяжелую чашу. |
| He glanced at his comrades, raised his hand, and said in a loud voice: | Он глянул на своих, поднял руку вверх и произнес громко: |
| "God grant that none of the heretics who stand here may hear, the unclean dogs, how Christians suffer! Let none of us utter a single word." | - Дай же, боже, чтобы все, какие тут ни стоят еретики, не услышали, нечестивые, как мучится христианин! чтобы ни один из нас не промолвил ни одного слова! |
| After this he ascended the scaffold. | После этого он приблизился к эшафоту. |
| "Well done, son! well done!" said Bulba, softly, and bent his grey head. | - Добре, сынку, добре! - сказал тихо Бульба и уставил в землю свою седую голову. |
| The executioner tore off his old rags; they fastened his hands and feet in stocks prepared expressly, and-We will not pain the reader with a picture of the hellish tortures which would make his hair rise upright on his head. | Палач сдернул с него ветхие лохмотья; ему увязали руки и ноги в нарочно сделанные станки, и... Не будем смущать читателей картиною адских мук, от которых дыбом поднялись бы их волоса. |
| They were the outcome of that coarse, wild age, when men still led a life of warfare which hardened their souls until no sense of humanity was left in them. | Они были порождение тогдашнего грубого, свирепого века, когда человек вел еще кровавую жизнь одних воинских подвигов и закалился в ней душою, не чуя человечества. |
| In vain did some, not many, in that age make a stand against such terrible measures. | Напрасно некоторые, немногие, бывшие исключениями из века, являлись противниками сих ужасных мер. |
| In vain did the king and many nobles, enlightened in mind and spirit, demonstrate that such severity of punishment could but fan the flame of vengeance in the Cossack nation. | Напрасно король и многие рыцари, просветленные умом и душой, представляли, что подобная жестокость наказаний может только разжечь мщение козацкой нации. |
| But the power of the king, and the opinion of the wise, was as nothing before the savage will of the magnates of the kingdom, who, by their thoughtlessness and unconquerable lack of all far-sighted policy, their childish self-love and miserable pride, converted the Diet into the mockery of a government. | Но власть короля и умных мнений была ничто перед беспорядком и дерзкой волею государственных магнатов, которые своею необдуманностью, непостижимым отсутствием всякой дальновидности, детским самолюбием и ничтожною гордостью превратили сейм в сатиру на правление. |
| Ostap endured the torture like a giant. | Остап выносил терзания и пытки, как исполин. |
| Not a cry, not a groan, was heard. Even when they began to break the bones in his hands and feet, when, amid the death-like stillness of the crowd, the horrible cracking was audible to the most distant spectators; when even his tormentors turned aside their eyes, nothing like a groan escaped his lips, nor did his face quiver. | Ни крика, ни стону не было слышно даже тогда, когда стали перебивать ему на руках и ногах кости, когда ужасный хряск их послышался среди мертвой толпы отдаленными зрителями, когда панянки отворотили глаза свои, - ничто, похожее на стон, не вырвалось из уст его, не дрогнулось лицо его. |
| Taras stood in the crowd with bowed head; and, raising his eyes proudly at that moment, he said, approvingly, | Тарас стоял в толпе, потупив голову и в то же время гордо приподняв очи, и одобрительно только говорил: |
| "Well done, boy! well done!" | "Добре, сынку, добре!" |
| But when they took him to the last deadly tortures, it seemed as though his strength were failing. | Но когда подвели его к последним смертным мукам, - казалось, как будто стала подаваться его сила. |
| He cast his eyes around. O God! all strangers, all unknown faces! | И повел он очами вокруг себя: боже, всё неведомые, всё чужие лица! |
| If only some of his relatives had been present at his death! |
