– Мы с вами очень рискуем, Сергей Владимирович, – прошептал садовник, – любая лишняя встреча крайне опасна. Что вы хотели узнать?
– Мне нужны гарантии безопасности, – Попов даже удивился, как от волнения сел голос, – если я соглашусь на переход к вам.
Парень беспомощно развел руками:
– Какие, Сергей Владимирович? В виде чего? Слова эльфийских владык вам недостаточно?
Серега упрямо мотнул головой:
– Они мне слова не давали. Ты говоришь от их имени. Мне нужен документ. Охранная грамота или как хочешь это называй и пароль от Этель. Что-то такое, о чем знаем только мы с ней.
Садовник даже снова сгорбился:
– Это крайне опасно, почти невозможно и займет месяц. Война в Эрегионе начнется раньше, Сергей Владимирович. Из действующей армии бежать будет сложно.
– А вы что думали, – Попов говорил уже почти в голос, – я вам на слово поверю? Вышитое слово на сопливом платочке, и я весь ваш с потрохами? А может, ты из Лугбурза подослан, чтобы меня проверить?
Парень обреченно махнул рукой:
– Я так и думал, что вы не согласитесь. Весь план изначально строился на песке. Этель убедила Владык, что вы свой, служите только по принуждению и ждете удобного момента, чтобы уйти. Вы не хотите, а переубедить вас мне нечем. Вы сами выбрали.
С этими словами он вдруг коснулся рукой Серегиной переносицы. От неожиданности Попов не успел одернуть голову, ноги его подкосились, и он ватной куклой рухнул на дорожку. Язык онемел, пропали звуки, и время замедлило ход. Воздух превратился в жгучий кисель, по капле стекающий в легкие. В давящей тишине ухнул удар сердца, а следующего, понял Попов, уже не будет. Звездное небо заскользило над ним, закручиваясь в сверкающий диск и затягивая последнюю искорку сознания. Не чувствуя тела, он устремился по бешено вращающемуся тоннелю вверх, все выше и выше, сливаясь во вращении с Вселенной.
– Я умер? – мысленно спросил он.
– Да! – громыхнуло в ответ. – Ты свободен! Свободен от этого мира!
– Я свободен!
Темная стена внезапно возникла впереди, рассекая ножом гильотины сверкающий тоннель, сминая пространство, расползаясь в стороны чернильным пятном. Сила, влекущая Попова вверх, вдруг иссякла, вращение остановилось, и он мягко опустился в уютную черноту. Темнота начала завиваться в спирали, в прядях которых появились сначала серые оттенки, а затем начал пробиваться звездный свет. Серега снова обрел тело, почувствовал твердость гравийной дорожки под спиной, ощутил ночную прохладу, услышал стрекот цикад и шум прибоя на Нурнене. Легкие жадно втянули влажный солоноватый воздух, и вновь застучало сердце, выравнивая постепенно ритм.
Попов окончательно пришел в себя и попытался сесть. Из темноты ему помогли чьи-то сильные руки, и они же поднесли к губам флягу. Крепкое вино возвращало силу, и Серега решил встать, но те же руки мягко удержали его на земле.
– Не торопитесь, господин, после такого нельзя спешить. Посидите немного.
– Что это было, Гудрон-батыр?
Урук глубоко вздохнул:
– Моя ошибка, господин. Я не думал, что на Нурнене может быть шпион, да еще такого класса. Повелитель сотрет меня в порошок, и я это заслужил.
– Давай без самобичевания, – поморщился Попов. Голова еще слегка кружилась, и ощущалась противная слабость в руках.
– Как это у него получилось? Он же меня только коснулся?
Гудрон закряхтел, растирая ладонью затылок:
– Не знаю, господин. Волшебство какое-то ихнее. Сильный колдун, не иначе.
– Какое волшебство, Гудрон? Мне Майрон лично доказывал, что магия вашего мира на меня не действует.
Урук хмыкнул:
– Ну, вот и не подействовала. Вы живой и, как я понимаю, невредимый. Хвала Мелькору Справедливому, кара Повелителя не будет столь ужасна.
– Ладно, не причитай, – Серега с трудом поднялся с земли и огляделся по сторонам, – а он-то где? Сбежал?
– Обижаете, господин, – орк тоже встал на ноги, – какой бы он там колдун ни был, а все же урук быстрее и сильнее обычного человека. Вот только боюсь, слишком сильно я его приложил, как бы не умер. В дом его унесли. Вы в состоянии идти, господин?
– В состоянии, – проворчал Попов, – пойдем, глянем на героя невидимого фронта.
