Танго ненависти - страница 66

художником. Торговцы маисовыми лепешками с радостью расспрашивали меня о новых работах. Таксисты рассказывали обо мне туристам. Детвора скандировала мое имя, стоило мне появиться на людной площади. Я наслаждался почетом и уважением, оказываемыми моей страной, обожанием простого люда, считающего меня своим героем. Мои сограждане искренне верили, что именно они подарили мне яркость своих снов, воплотившихся в красочности палитры, свою прозорливость, перетекшую в изысканность техники, свои движения, навсегда застывшие в композиции. Они были признательны мне за то, что я облагородил их действительность. Ника скрежетала зубами, глядя на то, как я выступаю по телевидению, бросая время от времени влюбленные взгляды на сидящую рядом Мари-Солей.

Тогда моя бывшая жена тоже решила посвятить себя искусству. Ника выбрала театр — она была одаренной актрисой. Но, увы, ей аплодировали лишь из уважения. Она не пыталась найти в себе некие тайные струны и подарить их музыку публике, она выплескивала неистовую ярость, убивавшую саму суть игры. Однажды я пришел посмотреть на нее; затаившись в углу зрительного зала, я ощущал ее ненависть. Ее имя два или три раза появилось в прессе, а затем покрылось илом забвения. Мы искренне желали ей успеха. Возможно, тогда она успокоилась и забыла бы о нас. Но наши молитвы не были услышаны.

Напротив, в один из дней произошло чрезвычайное, сверхъестественное событие. Неожиданно на крышу нашего дома прямо посреди белого дня просыпался дождь из камней. Камни летели со всех сторон. Они ударялись о кровлю, подпрыгивали и падали во дворе. Сбежавшиеся со всей округи соседи держались на безопасном расстоянии. Никто не видел злоумышленников, бросающих камни. Лишь падающие с глухим грохотом булыжники. Ток-ток-ток! Ток-ток-ток! Мари-Солей была в ужасе. Я сам метался по дому, тщетно пытаясь понять, что происходит. Снаружи кричали соседи, советуя поостеречься и не выходить на улицу. Одна женщина упала в обморок. Другая бросилась за святой водой. Гул голосов, беспорядочные выкрики и бесполезные метания лишь усиливали суматоху. Камни продолжали лететь, один из них пробил крышу. Я осмотрел его. Обычный вулканический камень, которых так много на дне наших рек. Удивительно, что булыжник был горячим и сочился огромными каплями воды. Казалось, над домом разразилась небывалая гроза. Этот камнепад длился довольно долго и прекратился так же внезапно, как и начался. Все принялись наперебой обсуждать случившееся. Выдвигали различные гипотезы. Но никто так и не смог сказать, что же все-таки произошло. В итоге все сошлись на том, что здесь не обошлось без магии, причем черной и злокозненной. Мы выслушали сотни советов, как защититься от колдовства, и узнали имена чародеев более могучих, чем дьявол во плоти.

Мари-Солей нацепила на себя маску разгневанной ослицы, а я хохотал, как безумный, чтобы не сойти с ума от этого необъяснимого происшествия. Но Мари-Солей не разделяла моего веселья, она была оскорблена, потому что ни на секунду не сомневалась в том, что во всем виновата (хотя и непонятно, каким образом) Ника. Моя возлюбленная больше не желала оставаться в этом оскверненном доме.

Как вечно скитающиеся евреи, мы собрали свой небогатый скарб и отправились на холм Бело. Деревенское захолустье с небогатой историей, где жили простые работящие люди, занимающиеся в основном земледелием. Здесь струились ручейки дружеских, родственных, соседских и просто приятельских связей, порой вспенивающиеся каким-либо событием, но так же быстро успокаивающиеся. Нам ничего не стоило здесь обосноваться, и впервые за долгие годы мы ощутили себя дома. Бело раскинулся пред нами землей обетованной, зеленеющим островом, украшенным прелестью диких цветов. Крошечный креольский сад, утоляющий голод страждущего: бананы, апельсины, манго. Незамысловатые ресторанчики, приглашающие под свой кров туристов, направляющихся к водопадам Шют-дю-Карбэ. Как приятно было окунуться в атмосферу дружелюбия и благожелательности. Наконец-то после десяти лет непрерывной борьбы мы обрели дом и покой. Теперь мы не боялись ничего, даже гримас правосудия.