Танго ненависти - страница 62
Друзья мои, если я задумаю рассказать вам все известные мне печальные истории, на это не хватит и нескольких ночей. И вообще, я здесь не для того, чтобы вскрывать все пороки и напоминать о совершенных глупостях! Подобные мерзости творятся и сейчас. Это всего лишь отрыжка былых времен, когда мужчина был господином жара и дрожи, правителем слез и командором веры. Его царство казалось безграничным, и солнце его желаний освещало самые укромные уголки земного шара. Ему было достаточно моргнуть, чтобы вызвать потоп, топнуть ногой, чтобы разразилось землетрясение. И если он дарил свою милость какому-нибудь животу, то он ждал тысячи слов благодарности. И по всему свету разносилось эхо женских стенаний. Мужчины силой затыкали рты страдалицам, и наступала ужасающая тишина. Закон называл подобное деяние изнасилованием, но находились мужчины, нагло отвечавшие судьям, что девчушка семи лет сама спровоцировала их! Эти кобели задирали женские юбки с незапамятных времен!
Вот что было в самом начале… Но потихоньку все же изменялось. Из робких куриц женщины превратились в павлинов, гордящихся своим роскошным оперением. Единожды убедившись в своей силе, они отправились на завоевание жизни с аппетитом гостей, опоздавших на банкет. Они научились свободно уходить и возвращаться без боязни, не заполняя никаких пропусков и формуляров. Они решили, что могут заводить любовников и даже любовниц. Они отказались воспитывать детей. Они забросили кухни. Они забыли о глажке белья, о вышивке крестиком, о грязной посуде, о миссионерской деятельности, о вскармливании грудью, о молитвах, о стирке, о примерном поведении в стенах родного дома, о самом доме, о стыдливости и целомудрии, и еще о сотнях вещей, на которых покоился старый мир, заполненный служанками сердца и желаний. Именно тогда родилось первое поколение освобожденных женщин (в реальности мнимая свобода), к которому принадлежала Ника. Освобожденное от гнета традиций, не стремящееся ни к каким добродетельным идеалам, не умеющее жертвовать, презрительно смеющееся над-тем-что-о-них-скажут, это поколение с пылом выскочки-провинциала бросилось вкушать ранее недоступные радости. Кроме того, эти женщины твердо решили не давать спуску врагу.
Юбка с разрезом, сигарета в зубах, темные очки, руки удобно покоятся на руле; противозачаточные таблетки в косметичке, запасные трусики — на всякий случай, сексуальный полупрозрачный топ; крашеные, перекрашенные, завитые, постриженные, уложенные, налаченные волосы; изящные стринги, а под ними ухоженный и выбритый лобок; накладные ногти и ресницы, нарисованные брови, громкий голос и соленые словечки, уверенная походка — свободная женщина сеяла, ни секунды не сомневаясь (потому что достаточно часто она просто играла!) страшную панику, доселе невиданную на островах. Она совершила гигантский прыжок в будущее, предав забвению древние традиции. Она заложила основы новой цивилизации, в которой понятия «мужчина» и «женщина» стали равнозначными. Она выкинула за борт память предков, и все во имя свободы. Но порой такая свобода вырождается в анархию.
Одна история, произошедшая не так давно, дала пищу пересудам и удивила слушателей.
Мано, прозванный «Бородка» за изящную растительность, обрамляющую его подбородок, женился на Элизетт, маленькой негритянке с возвышенности Труа-Ривьер. Замкнутая, скромная, стыдливая как сама Дева Мария, Элизетт занималась домашним хозяйством и содержала дом в безупречной чистоте. Она мыла, подметала, чтобы ее мужчина жил в идеальном порядке. В полдень окрестности их домика наполнялись аппетитнейшими запахами, щекотавшими ноздри соседей. «Какая прелестная хозяюшка», — перешептывались в округе, не забывая отметить красоту Элизетт. При этом следует сказать, что молодая женщина не была ни сплетницей, ни болтушкой, никогда не вмешивалась в чужие дела: вся ее жизнь протекала в домике из трех комнат и веранды. Добрая и отзывчивая, хозяйственная и серьезная — чего еще желать! Мано Бородка, скромный работник госпиталя, не был доволен своей профессией. В его голове прочно засела навязчивая идея: пробить себе дорогу в верхи общества — любым способом! Стать значительным деловым господином в изящном костюме, стучащим каблуками по центральным улицам города. Он начал торговать страховками и мало-помалу смог накопить некоторую сумму денег и открыть собственную контору, на дверях которой красовалось его имя, начертанное крупными цветными буквами. Чем больше процветал его бизнес, тем больше он толстел, ведь порой огромный живот столь же показателен, как и солидный банковский счет. «А у него хороший банковский счет», — восторженно шептали окружающие его дамочки. Затем добавляли: «Что он мог найти в этой маленькой простушке Элизетт?» А сама Элизетт, всегда спокойная и рассудительная, продолжала наматывать нить повседневности на катушку проходящих дней и позволяла взлетать крошечным воздушным змеям ее мыслей, всегда направленных к Богу с благодарственной молитвой за то, что он так помогает ее семье. Она никогда не пропускала воскресной мессы и внимательно выслушивала проповедь отца Бриссю перед исповедью.
