Танго ненависти - страница 39
Нет, нет, вы не правы! Надо, ответит собеседник. Надо! Просто необходимо говорить о любви! Общество, в котором нет любви, обречено на коллективное самоубийство. Достаточно взглянуть на адептов секты смерти, что послушно следуют за своим гуру, наделенным властью сопроводить их в мир иной! Что отличает нас от них? Мы сами себя убедили, что истинная жизнь возможна только там вдалеке, в метрополии, что ничто не достойно любви на этом острове, и мы слепо бросаемся к великой мечте, которая день ото дня все больше начинает походить на кладбище. Мы убили солидарность. Мы убили общительность. Мы убили нашу связь с землей, с пространством и временем. Мы убили любовь… Надо, надо говорить о любви. О любви внутри семьи. О любви между мужчиной и женщиной. О любви к нашей истории и нашей географии. О любви к нам самим… Сначала мы наполним любовью один дом, затем — второй, за ним — третий, и так — всю страну. Да, давайте говорить о любви, о ранах любви, о завоеваниях любви… Поговорим о ней, как говаривали наши бабушки, сочиняя волшебные сказки. Возьмем маленькие скамеечки и вечернюю темноту, сядем рядом и оживим взгляды любви, жесты любви, чудо любви. Так мы сможем сочинить новую Библию. Написать новую поэму. Мы заставим танцевать не только наши тела. И не говорите мне, что я пытаюсь проповедовать. И не говорите мне, что пересказываю ускользнувший сон. И не говорите мне о бесполезных словах. Те, кто не любят, — саботажники, запертые в ночном кошмаре, который они сами сотворили среди белого дня.
Я смотрю на страну и пытаюсь сравнить ее беды с ее нуждой в любви. Я смотрю на людей, готовых убить ради золотой полоски на шее; на все семейные пары, расколовшиеся, как хрупкое стекло, из-за своего эгоизма. Я смотрю на страну, захлебывающуюся в зловонной жиже денежного болота, и спрашиваю: где она — страна? Где страна? В алчных глазах, зарящихся на скутер, машину, музыкальный центр? В головах женщин, мечтающих любой ценой освободиться от своих мужей? В гневе этих мужей, цепляющихся за скипетр власти, изъеденный ржавчиной? В народе, которым управляют, как быком, с помощью красной тряпки? В обезьяньих ужимках местных жителей, забавляющих туристов? Конкурс мисс такой-то! Школа моделей! Везде одни манекены! Никогда еще задница не чувствовала себя так здорово и комфортно! Ведь она повсюду, задница! В заявлении о приеме на работу! На рекламе автомобиля или йогурта! В присвоении очередного звания! В трансе ночных заведений! В карнавале! В показухе, оплачиваемой в кредит! Задница продается, покупается, карабкается, бегает, умирает. Мы превратились в огромную мельницу задниц! В похлебку из задниц, которую следует пить, пока не стошнит… И даже сердце вы положите туда, куда я думаю! Ника, как и другие женщины, не могла больше терять времени, возясь с сердцем. Взобравшись на трон оскорбленной женщины, она требовала возмездия на все века! И пусть будет хуже детям! Пусть будет хуже самой жизни! Развод — это не развод! Развод — это трамплин для большого прыжка в каннибализм. Я съем тебя маленькими кусочками! Я разорву тебя на куски и высосу мозг из твоих костей! Вся жестокость былых времен поднялась к горлу, как отрыжка.
Она вспоминала всех женщин, только что прибывших из Африки…
Напомню, что белые хозяева, эксперты в области жестокости, приказывали изготавливать мешки из кожи черных рабов…
Еще в детстве, совсем крохой, она уже слышала мрачные наставления старших. Не ходите с незнакомцами! Дети, которых подманили конфетками из ячменного сахара, пропадали навсегда. Их дальнейшая судьба неизвестна… Шепотом рассказывались истории об украденных душах, бедных мучениках. Господи, спаси и помилуй!
