- Уже встал?
- Привет,- сказал я.
Она улыбнулась. Мы поцеловались.
- Сейчас завтрак будет готов.
На сковородке что-то жарилось. Пахло вкусно.
- Наверное, это уже не завтрак, а обед?
- Наверное,- сказала она.- А мы назовём это завтраком.
Она поставила на стол тарелки, достала приборы.
- Какой красивый у тебя фарфор. Я думал, такой только в музеях за деньги показывают, а с него, оказывается, и есть можно?
- Для этого он и предназначен, разве нет?
- Ну да,- сказал я.- А почему у тебя нет прислуги?
- Прислуги?- удивилась она.- Потому что мне не нужна прислуга.
Я взял вилку и нож.
- Я, почему-то, подумал, что у тебя должна быть прислуга.
- Мне это ни к чему,- сказала она, садясь за стол. - Я привыкла сама справляться по дому.
- Но сейчас это, вроде бы, принято...
Она вопросительно посмотрела на меня.
- Мне так казалось,- сказал я.- Хотя я не знаю, конечно... Слушай, как вкусно!
- Нравится?
- Просто бесподобно. А что это?
- Яичница.
- Я понимаю. А в чём секрет?
- Не скажу.
- В этих кусочках гренок, да? Как ты их делаешь? А это что?
- Я же не спрашиваю, как ты пишешь книги.
- Спрашиваешь.
- Ладно,- сказала она.- Обещаю больше не спрашивать. Я сварила кофе. Может быть, ты хотел чай?
- Нет, я пью кофе. Кстати, я вот тут думал о том, что ты говорила вчера... Так вот... Понимаешь, нужно как-то отделить карьеру от творчества, чтобы одно не мешало другому...
- А что, карьера может помешать творчеству?
- Да. Даже не столько сама по себе карьера, сколько... Огласка. По-настоящему свободно можно творить только втайне...
- Значит, ты боишься критики?
- Конечно. Помнишь, Рильке, что он говорит о строительстве храма и о толпе, врывающейся на стройплощадку?
- По-моему, это страшно только для слабого,- возразила Леди.- Когда ты успел убедить себя в том, что ты слабый?
- Сильный ли, слабый, не в этом дело. Можно умереть от ран, можно выжить, оправиться, но шрамы всё равно остаются.
Они травили Ван Гога. Они насмехались над Корбюзье, а он был пророк. Я не могу сделать так, чтобы они увидели мир, в котором живу я. Я не могу увеличить количество себя.
- Когда это пришло тебе в голову?
- Да вот только что. Когда умывался, в ванной.
- Как быстро ты находишь доводы.
- Да уж.
Мне вдруг стало смешно.
- Явился во всеоружии.
Она взяла у меня пустую тарелку.
- Хочешь мороженое или йогурт?
- Или что?- сказал я
- Что?
Я засмеялся.
- Нет, спасибо, я не хочу.
Она налила в чашки кофе.
- Куда поедем сегодня?- спросил я.
- А куда ты хочешь?- сказала она.
- Я знаю одно место за городом. Если хочешь, съездим. Только поедем на электричке, ладно? Возьмём вина, устроим пикник...
- А почему на электричке?- спросила она.
- Не знаю. Наверное, это своего рода ритуал...
- Ну, хорошо.
- Правда, там делать особо нечего....
Я помолчал.
- А хочешь, никуда не поедем?
- Ну уж, нет! Теперь не отвертишься.
- Спасибо,- сказал я.- Завтрак был чудесный.
- Я рада.
- Что-то мне уже не хочется никуда ехать... Слушай, а зачем ты моешь посуду? У тебя же есть машина.
- Это на случай гостей. Две тарелки помыть нетрудно.
- Хочешь, я помою?- предложил я.
- Нет, не хочу.
Я взял из пачки сигарету, закурил.
Окно было открыто, и запаха дыма почти не чувствовалось.
- Странное ощущение,- сказал я.- Очень хочется жить.
Леди выключила воду, вытерла руки полотенцем.
- Поехали?
Обратно мы добирались на такси.
Я вышел из машины первым и хотел заплатить, но таксист отмахнулся, кивком показав на Леди.
Когда машина отъехала, она сказала: "Давай договоримся. Если ты будешь пытаться платить за меня, у нас ничего не получится, ладно?"
Я потупился.
- У короля был шут,- сказал я.- Стараясь развлечь своего господина, он изощрялся и так и эдак, из кожи вон лез, но король скучал, глядя на его ужимки. А потом они стали раздражать его, и он выгнал шута...
- У меня будут деньги!- сказал я.
Она сказала: "Да".
Я сказал: "У меня будут деньги!"
- Да,- сказала она.- А теперь погуляем?
После этой ночи мне ещё долго снилось, будто я бреду по бесконечному полю по колено в деньгах и хочу нагнуться, чтобы поднять, но не могу согнуться.
