— Жень, извини, не могу, — виновато развел руками сержант. — Ты же знаешь новое положение. Прямо с поезда, никуда не заезжая.
— Ну, напридумывали, — возмущенно фыркнула защитница. — Хорошо, жду вас, — кивнула она спутникам.
Михаил Войтовский не любил автомобилей, но канареечный "козлик", резво скакавший по ухабистой дороге в сторону Казарска, вызвал у него тихую ненависть. Гладкое, словно скатерть, шоссе закончилось через пять минут езды от вокзала у развилки с надписью "Нилов люнет — 6 км". Бетонка поворачивала туда. К городу же тянулась некогда асфальтированная трасса, обо всех колдобинах которой он узнавал тут же, подпрыгивая на обтянутой дерматином доске, заменяющей заднее сиденье. Благодаря своему росту, все неровности маршрута Михаил ощущал дважды, ибо крыша автомобиля оказалась в непосредственной близости от его макушки. Кляня во все тяжкие отечественное автомобилестроение, проблемы глубинки и усиление паспортного режима, он мужественно страдал, пытаясь, для отвлечения от тягостных ощущений, сосредоточиться на окрестных пейзажах, мелькавших за забрызганным грязью стеклом.
— Да вы, мужики, на меня не обижайтесь, — обернувшись к приезжим, благодушно кивнул сержант. — Это ж не я придумал, так вот людям голову морочить. Представляете, к каждому поезду ездим! Есть люди, нет — без разницы. Чуть кто приехал — отмечаться в управление.
— А с чего бы вдруг? — разыгрывая запоздалого курортника, поинтересовался Ривейрас.
— Ой, я это слово не запомнил. Оно мне надо? Ре… Чего-то там. В общем, я так понял, чего-то, связанное с природой. Мол, ей вроде как отдохнуть надо, восстановиться…
— А солдаты зачем? — Войтовский кивнул на стоящий у обочины дороги БТР, возле которого копошились трое солдат.
— Солдаты? Я так слышал, что тут планируются какие-то совместные учения, с Турцией, что ли?
Вскоре, вместо поросших пиниями обочин, вокруг замелькали аккуратные домики Казарска, окруженные прибранными палисадничками, придающими городу в летнее время цветущий и радостный вид. Мимо промелькнуло трехэтажное здание с мозаичными защитниками отечества на фасаде, и "луноход", скрипнув тормозами, остановился у длинного приземистого барака в два этажа, построенного буквой «П» рядом с городской площадью. У входа в управление внутренних дел, почти возле самых дверей, на невысоком постаменте стоял невысокий Дзержинский в распахнутом плаще, чем-то неуловимо похожем на лоцманскую зюйд-вестку. Со стороны казалось, что Феликс Эдмундович только что вышел из здания. Причем, судя по выражению лица, в отвратительном настроении.
Дежурный старлей за прозрачной пластмассовой ширмой, снабженной для удобства общения хаотически насверленными дырочками, отвлекся от чтения, уныло смерив вошедших неодобрительным взглядом, заученно поинтересовался: "Фамилия, имя, отчество, место жительства, цель поездки…" Предъявленные вместо ожидаемых паспортов удостоверения сотрудников ФСБ произвели надлежащее действие. Дальнейшие переговоры продолжались этажом выше в кабинете начальника управления.
Конечно, не обошлось без контрольного звонка в Москву. Подобный вариант был предусмотрен Войтовским. На том конце провода подполковник Голованов заверил начальника гор управления, что все идет именно так, как должно.
— Если что, обращайтесь, — пожимая руки гостей, заверил начальник городской милиции, когда все трое спускались к выходу.
— Быстренько вы управились! — Женечка стояла у постамента, созерцая расставание друзей с начальником ГУВД.
— Володя когда-то работал в МУРе, — не давая Ривейрасу вставить слово, небрежно бросил Михаил. — Остались кое-какие связи.
— А я по дороге вспомнила, что не назвала вам свой адрес. Ну что, поехали, что ли? — улыбнулась она.
