Мы разговаривали у входной двери, и я почувствовала, что Дзиро и Огата-сан глядят на нас. Я представила им Сатико, и все обменялись поклонами.
— Это не шутка, — сказал Огата-сан. — Может, лучше сразу позвонить в полицию?
— Не нужно, — отозвалась Сатико. — Я уверена, что найду ее.
— Но не лучше ли на всякий случай все-таки позвонить?
— Нет, в самом деле, — в голосе Сатико послышалось легкое раздражение, — никакой необходимости нет. Я уверена, что найду ее.
— Я вам помогу искать, — вызвалась я, натягивая на себя куртку.
Муж взглянул на меня с неодобрением. Хотел было что-то сказать, но удержался. Наконец обронил:
— Уже почти стемнело.
— Право же, Эцуко, незачем поднимать такой переполох, — говорила Сатико. — Но если вы не против со мной ненадолго выйти, буду очень вам благодарна.
— Будь осторожна, Эцуко, — сказал Огата-сан. — И если не сразу найдете девочку, звоните в полицию.
Мы спустились по лестнице. Воздух был еще теплым; низкое солнце озаряло на пустыре грязные борозды.
— Вы искали вокруг жилого квартала? — спросила я.
— Еще нет.
— Давайте же посмотрим. — Я ускорила шаг. — У Марико есть какие-то друзья? Может быть, она с ними?
— Не думаю. Право же, Эцуко, — Сатико со смехом взяла меня за локоть, — вовсе незачем так волноваться. Ничего с ней не случится. Собственно, я зашла к вам сообщить новость. Знаете, Эцуко, наконец-то все устроилось. Через несколько дней мы уезжаем в Америку.
— В Америку?
Я остановилась — не то от удивления, не то оттого, что Сатико держана меня за руку.
— Да, в Америку. Вы, несомненно, слышали, что есть такое место?
Мое изумление, казалось, ее забавляло.
Я двинулась дальше. Территория вокруг квартала была вымощена бетоном, кое-где росли тощие молодые деревца, посаженные при постройке домов. Над нашими головами в большинстве окон зажгли свет.
— Вы больше ни о чем не хотите меня спросить? — поравнявшись со мной, проговорила Сатико. — Не хотите спросить, почему я уезжаю? И с кем?
— Я очень рада, если это ваше желание, — ответила я. — Но сначала давайте лучше отыщем вашу дочку.
— Эцуко, вы должны понять, что стыдиться мне нечего. Нечего ни от кого прятать. Спрашивайте, пожалуйста, о чем хотите, мне стыдиться нечего.
— Я думаю, нам следует сначала найти вашу дочку. Поговорим позже.
— Хорошо, Эцуко, — засмеялась Сатико. — Давайте сначала найдем Марико.
Мы обошли вокруг каждого дома, обыскали все площадки для игр и скоро оказались на том же месте, откуда начали поиск. У главного входа в один из домов я заметила двух женщин.
— Быть может, эти женщины нам что-то подскажут.
Сатико не шевельнулась. Она посмотрела на женщин, потом бросила:
— Сомневаюсь.
— Но они могли ее видеть. Могли видеть вашу дочку.
Сатико, не отводя взгляда от женщин, хмыкнула и пожала плечами:
— Ладно. Надо же им дать о чем-то посплетничать. Меня это не волнует.
Мы подошли к женщинам, и Сатико вежливо, спокойным тоном их расспросила. Женщины озабоченно переглядывались между собой, но сообщить нам ничего не сумели. Сатико заверила их, что оснований тревожиться нет, и мы с ними расстались.
— То-то им сегодня праздник, — усмехнулась Сатико. — Будет о чем потолковать.
— А я уверена, у них и в мыслях ничего дурного нет. Обе они искренне встревожились.
— У вас добрая душа, Эцуко, но, право же, незачем меня на этот счет убеждать. Знаете, меня сроду не заботило, о чем подобные люди думают, а сейчас мне и подавно дела нет.
Мы остановились. Я огляделась вокруг, потом посмотрела вверх, на окна.
— Где же еще она может быть?
— Знаете, Эцуко, мне стыдиться нечего. Нечего от вас скрывать. Да и от тех женщин, коли на то пошло.
— Не поискать ли нам у реки, как вы считаете?
— У реки? О, там я уже смотрела.
— А если на том берегу? Быть может, она там, за рекой.
— Вряд ли, Эцуко. Если я знаю свою дочь, то она сейчас уже дома. И наверное, радуется, что подняла такую суматоху.
— Что ж, давайте пойдем посмотрим.
Когда мы подошли к краю пустыря, солнце садилось за рекой, четко очерчивая силуэты ив вдоль берега.
— Вам незачем со мной идти, — сказала Сатико. — Так или иначе я ее найду.
— Нет, что вы. Я пойду с вами.
