Первым пришел Шольц. Потянув носом воздух, он учуял запах пиццы и поморщился.
– Я пиццу не ем.
– Как хочешь, – зевнул Кирилл. – Нам достанется больше.
Денис замялся в коридоре, рассматривая плакаты великих политиков и революционеров двадцатого века, которыми была обклеена прихожая. Бар достал пиццу.
– Выглядит неплохо, – сказал он. – Я недавно такую же ел в одной бодежке.
– Что такое «бодежка»? – спросил Денис.
– Ну, бодэга, – сказал Омар, но не увидев понимания на Шольцовом лице, бросил:
– Сразу видно, что ты не одессит. Бодэга – это бар, забегаловка, «наливайка». Место, где наливают. Водку.
Денис вроде понял.
Омар зашел в мою комнату и увидел раскрытую книгу про Чапаева.
– Ха! – загоготал он. – Да ты вообще свихнулся! Посмотрите, что он читает – «Чапаева»!
– Ты дурак, – раздраженно сказал я, отбирая у него книгу. – Не дорос еще до таких книг, мальчик.
– Мой прадед служил у Чапаева в Гражданскую войну, – нахмурил брови Шольц. – Даже, по-моему, награду из его рук получил.
Я заинтересовался этим, но расспросить не успел – пришли все остальные, включая Глайзера со своей новой подругой Милой.
Разговор сам собой перешел на летний отдых, и мы вспомнили нашу прошлогоднюю поездку в Крым.
– Это было веселое путешествие, – засмеялся я, – особенно для нас со Шведом!
– Почему?
– А мы, когда обратно ехали, от поезда отстали, – охотно стал рассказывать Глеб. – Вышли где-то в час ночи на вокзальную станцию, сигареты купить, да так в Херсоне и остались. Поезд должен был стоять двадцать минут, поэтому мы немного прогулялись, пива взяли, а когда вернулись, поезда в помине уже не было.
– Что, серьезно? – спросил Мила. – Как же вы добрались? Что было дальше?
– Ничего не было. Мы оба затупили. Хотя могли выбраться из города и на попутке добраться до следующей станции.
– А вы знали название следующей станции? – усомнилась Инна.
– Какая разница? Узнали бы, – сказал я. – Не о том речь. Главное, что ситуация чудесная – час ночи, грязный вокзал, и два придурка в шортах и шлепанцах. У нас даже футболок не было – все в поезде оставили!
– Вот это да! – открыла рот Лена. – И денег тоже не было?
– Повезло. Деньги мы взяли. И я, и Андрюха, – ответил Глеб.
– А представляете, что случилось утром? – встрял Леша. – Когда они выходили, мы спали. Утром просыпаемся – их нет. Сначала, конечно, решили, что они бродят где-то, но поезд уже подъезжал, а никто не появился. Прошлись по всем вагонам – никого. Привели проводника, а тот объяснил, что они могли отстать.
– Так одни и приехали, – кивнул Бар.
– А родителям вы ничего не сказали? Их родителям?
– Я бы сказал! – воскликнул Швед. – Зачем зря тревожить? Добрались своим ходом – и хорошо!
– Как же вы добрались?
– До утра просидели на вокзале, – усмехнулся я, – в компании бомжей и привокзальных девочек. Тоже неплохо – мы купили им бутылку водки, и они нас всю ночь развлекали анекдотами. А когда рассвело – нашли неподалеку от вокзала небольшой рынок и купили себе майки. А потом взяли билет до Одессы на следующее утро и целый день шлялись по городу. А вечерком забрели в какой-то ночной клуб, где было полно голубых. Там и спали, уткнувшись в столы. И все дела.
– Приставали к вам? – засмеялась Лена.
– Мы отстояли свою честь! – гордо ответил Швед. – Но это ерунда. В самой Ялте было веселее. Такое впечатление, будто приехали в какую-то Чучмекию! Транспорт там – вообще отдельная история. Видели в старых фильмах первые троллейбусы? Полукруглые? Вот там точно такие же.
– И самое главное, что конечных станций у них нет – ездят себе по кругу, – вмешался я. – А нам нужна была почему-то именно конечная станция, и мы часа два катались по кругу, удивляясь, почему маршрут такой долгий, пока кто-то не увидел церковь, мимо которой мы полчаса назад проезжали.
– А еще пару раз наш водитель замечал на улице своих знакомых, кричал им и останавливал троллейбус, чтобы поговорить. Потом он и контролерша выходили и втроем с прохожим лузгали семечки. Очень весело!
– А вечером мы пошли в горы, – продолжил Бар, – и по дороге встретили какого-то одноногого придурка, который развлек нас рассказами про то, что в горах, мол, много ядовитых змей. И Шольц, перепугавшись, напялил на себя двое штанов, чтобы змея до тела не добралась.
