Да, он ни при чём. Остановили, когда вёз хворост. Скинули вязанки. Нагрузили это. Велели везти. Сказали — куда. Нет, он ни при чём. Много, он не считал. И северяне, и местные. Нет, не северяне, конечно, бандиты, как угодно господину. Нет, показать не сможет. Да, боится. Убивайте, если такова воля господина. Он боится всё равно. Но он здесь ни при чём…
— Кто? — спросил Джек, подбегая. К нему повернулись несколько белых лиц. Ответил, кажется, лейтенант Сведруп:
— Первое отделение второго взвода, ланс, — а ещё кто-то добавил прерывающимся голосом:
— Были… в тылу были. На рекогносцировке… Как же так…
Джек протолкался ближе. Он знал, что лежит на телеге, но сперва ему всё-таки показалось, что там — разделанные животные. Хотя он знал, знал, что это тела людей — изрубленные, в засохшей крови… Девять трупов.
Ник охнул и, повернувшись, словно от удара пули, уткнулся в грудь Джека — наверное, не вполне понимая, что делает, так ему стало страшно…
— Вторая полурота, лейтенант Садальский! — послышался голос Фишера, рявкающий от злости. — К вертушкам, ждать распоряжений!
— Второй взвод!..
— Четвёртый взвод!..
— Шестой взвод!..
Часть солдат бросилась к блиндажам. Во второй полуроте, как и везде, был всё ещё некомплект, и большой — но как быть?
— Что с ними сделали? — сипло спросил Ник, поворачиваясь. под глазами у канадца лежали тёмные тени.
— Жертва Ала Шамзи, — ответил Джек. — Запомни, Ник — ни в коем случае не сдавайся в плен. Лучше перерезать себе горло куском консервной банки или разбить голову о камень.
— Они вообще… люди? — помедлив, спросил Ник. Джек покачал головой:
— Думаю, что нет. Если когда и были. Теперь понимаешь, почему мы воюем с ними, хотя у нас полно дел и не так уж гладко дома? Понимаешь, почему их надо добить до конца? — мимо проходил Фишер, и Джек моментально переключился: — Товарищ капитан, разрешите обратиться?
Фишер остановился на миг. Окинул Джека холодным, ничего не выражающим взглядом. Потом во взгляде мелькнул намёк на понимание — но слова были такими же холодными, как взгляд:
— Не разрешаю, ланс-капрал Брейди, — он помолчал и добавил с ноткой мягкости: — Ты будешь мстить, Джек. И завалишь всю операцию.
Фишер уже повернулся, чтобы уйти, но Джек вдруг окликнул его — в спину и не по уставу:
— Капитан! — когда же тот обернулся, с нажимом произнёс: — Капитан, его могу убить только я. Больше его никто не достанет. Только я!
* * *
Операция не удалась. Полурота села на хвост противнику, но Визен поступил, как часто поступал — оставил в качестве заслона и на съедение часть отряда, отрубил хвост и в тот же день совершил нападение на тылы англичан, оставив после себя двадцать четыре трупа, восьмерых тяжело раненых и троих уведя в плен в холмы. Потом, уже под вечер, налетел на тылы скандинавского батальона, но там сумели быстро организовать оборону и обошлось без потерь — а вот с преследованьем промедлили. И нашли лишь место посадки двух вертолётов и тела замученных пленных.
Визен вернулся прочно…
* * *
Специфика новых боёв заключалась в том, что теперь уже недалеко оставалось до «коренного» бандитского района на берегу моря Чад. Холмы молодым лесом сменились мёртвыми чёрными лесами, в которых зелёный подлесок ещё только-только пробился над землёй, а вымерзшие тропические гиганты стояли каменными сумрачными памятниками навсегда ушедшему прошлому, да временами — тяжко рушились. Противник ещё не выстроил новую линию обороны — и сейчас спешно закапывался на подходах к древнему городу Диффа — «столице» разбойничьей Центральной Африки. Судя пол разведданным — отстоять что-то он уже не надеялся, просто не мог рассчитывать на милосердие северян.
Но Визен, похоже, ничего не хотел знать о неизбежном поражении своих начальников.
* * *
— Брэк! — Ник поднял руки и стукнул кулаком о кулак. — У тебя неплохо получается, Джек.
Тяжело дыша, англичанин опустил руки. Он не считал, что у него получается неплохо. До Ника ему было всё ещё явно далековато.
— Идите помойтесь, — посоветовал Иоганн, с интересом наблюдавший за спаррингом. Андрей, оседлавший край блиндажной крыши, сообщил:
