– Не беспокойтесь – я бывала и в худших местах, чем Боро.
Роб бросил взгляд на посетителей пивной.
– Видите ли, мисс Джуэлл, я понимаю, что вы это переживете, но вас это недостойно.
– Вы очень добры, но уверяю, что это не имеет значения.
– Полагаю, ваш брат будет вас сопровождать?
– Да, будет.
– Мне бы порадоваться этому. Джемайма вздохнула.
– Вы не нравитесь друг другу.
– Ваш брат мне не доверяет. Понятно, почему.
– Мне тоже понятно, – нахмурившись, сказала Джемайма. – Как досадно.
Роб засмеялся.
– Между прочим, меня тоже будут сопровождать. Это кузен Ферди. Он – мой шафер.
Джемайма осушила кружку.
– Вы все ему рассказали?
– Да, но он поклялся молчать.
– Может быть, мы пойдем? – спросила Джемайма. – Ведь мы все обговорили?
– Подождите, – сказал Роб. – Мне очень приятно побыть с вами.
Джемайма внимательно на него посмотрела. Непринужденно расположившись на скамье, он оперся плечом о стену и действительно выглядел так, словно получал удовольствие. Полы плаща распахнулись, и под ними виднелись темно-желтые брюки и сюртук морского фасона. Все в нем выдавало аристократа, начиная от ткани рубашки и кончая высокими начищенными сапогами. Неудивительно, что девушки-служанки кинулись к нему, стараясь угодить.
– Надеюсь, что брат присмотрит за вами, когда вы переселитесь в Туикнем, – сказал Роб. – Черчуард, мой поверенный, займется всеми вашими делами, но мне будет спокойнее, если я буду знать, что к вам будет заходить еще кто– нибудь.
– С Джеком я буду видеться, – заверила Роба Джемайма. Она решила не сообщать ему о своих планах относительно школы, так как подумала, что он может не одобрить ее стремление работать. Пусть она лишь формально графиня Селборн – а вскоре перестанет называться таковой, но пока что он, вероятно, пожелает, чтобы она вела незаметный образ жизни.
– А чем вы собираетесь заниматься, когда обоснуетесь в Туикнеме? – спросил Роб. – Вы не производите впечатление леди, которая будет рада ничего не делать. Итак, что вы наметили?
Голубые и карие глаза встретились, и Джемайма сдалась.
– Ну что ж, хорошо! Если вам так хочется знать, то я собираюсь открыть школу. – Она увидела, как он изменился в лице, и поторопилась его успокоить: – Не бойтесь – я не использую свое имя!
Никто не узнает! Но я сойду с ума, если целыми днями буду бездельничать, да и дамы в Туикнеме тут же заподозрят неладное. Благородные дамы умеют распознавать пришельцев.
– О чем вы? – не понял Роб. Джемайма рассмеялась.
– Ну, неизвестно откуда взявшуюся леди, у которой явно нет никаких средств, заклеймят как женщину с сомнительной репутацией, и пойдут сплетни. А вот учительницу музыки посчитают бедной благородной леди, и я смогу спокойно заниматься своим делом. Конечно, меня немного пожалеют.
Роб покачал головой.
– Джемайма, вы на редкость циничны!
– Я в своей жизни повидала больше, чем любая дама высшего света. Я точно знаю, что дамы, живущие в Туикнеме, объявят меня либо опасной вдовушкой, готовой увести от них мужей, либо ушедшей на покой куртизанкой, изображающей из себя респектабельную женщину. А так они будут знать, что я всего лишь учительница музыки, и мы славно поладим. – Она взглянула на него. – Надеюсь, вы не возражаете?
– Разве мои возражения имеют значение?
– Конечно! Вы же распоряжаетесь деньгами! Роб засмеялся, но в его смехе послышалась горечь.
– Черт возьми, Джемайма, неужели вас только это беспокоит?
Она покраснела. Ей не хотелось, чтобы Роб считал ее корыстной, но, с другой стороны, она поклялась, что в этом браке нет места нежным чувствам.
– Я думала, что у нас с вами деловое соглашение, милорд, – безразличным тоном произнесла она.
Рука Роба коснулась ее щеки – он осторожно убрал прядь волос. Его прикосновение было ласковым, и он смотрел ей прямо в глаза.
– Вам никогда не хотелось выйти замуж по любви?
Джемайме стало неловко, и она отвернулась.
– Не особенно хотелось. Брак и любовь не всегда совпадают, милорд, и в вашей среде, и в моей. Браки заключаются не на небесах, а там, где есть деньги.
– Вы не любили человека, с которым были помолвлены?
Джемайма уже успела забыть про Джима Вила.
