«Слышать он, конечно, ничего не мог, — сообразил Костюнчик. — но видел все. Вот чертов тихоня!»
— Ты чего сидишь, как сыч? — громко окликнул он Гришу. — Кого ждешь? Пошли.
— Пошли, — вяло согласился Гриша. — Ты зачем вернулся?
— За тобой. Увидел, что ты сидишь таким сычом, — снова ввернул Костюнчик понравившееся ему слово, — и вернулся. Чего ты нюни распускаешь? — И он попытался дружески положить руку на плечо соскочившего с подоконника Гриши. Но тот сразу же пошел к двери, и рука Костюнчика только скользнула по его плечу. Они вышли на улицу и зашагали по асфальту тротуара. Гриша молчал. Не знал, как приступить к разговору, и Костюнчик. Так, не проронив ни слова, они прошли почти квартал. Еще полсотни метров и Костюнчику надо поворачивать налево, а Грише направо.
— Ты чего молчишь? — чтоб прервать затянувшееся молчание, спросил Костюнчик.
— А о чем говорить? — по-прежнему вяло спросил Гриша.
Он, пожалуй, более всех в классе был ошеломлен тем, что произошло с Юрием Зарифовым. Хотя ни Жорка, ни Костюнчик при нем никогда не говорили о Зарифове и ни разу не попытались познакомить его с министерским сыном, Гриша интуитивно почувствовал, что между Жоркой и гибелью Зарифова есть невидимая, но прочная связь. Настойчивость, с какой Жорка при помощи Костюнчика стремился поближе познакомиться с ним, теперь начинала казаться Грише одним из звеньев этой тайной цепи. В чем тут дело, он еще не мог понять, но выступление Костюнчика на собрании убеждало Гришу, что такая связь существует. Замеченная Костюнчиком вялость Гриши на самом деле была растерянностью. Он неожиданно почувствовал, что стоит на самом краю пропасти. Нужно было действовать, причем действовать немедленно, а как действовать, Гриша и сам не знал. Сидя на подоконнике, он и пытался разобраться во всем происшедшем, но безуспешно.
— Так значит, по-твоему, нечего говорить, — донесся до него голос Костюнчика, и Гриша с удивлением, увидел, что они дошли уже почти до поворота. — Как тебе поправилось выступление Непринцева?
Что же, он все правильно говорил, — несколько оживился Гриша. — В том, что случилось с Юркой, виноваты и мы, комсомольцы.
— Значит, виноват и ты? — насмешливо спросил Костюнчик. С Гришей он держался смело и даже покровительственно, не то что с Непринцевым.
— Значит, и я, — согласился Гриша.
— А Непринцев виноват в том, что ты спекулируешь билетами у кино? — ехидно спросил Костюнчик.
— Ну, знаешь… — задохнулся от неожиданного оборота разговора Гриша. Костюнчик испуганно шарахнулся в сторону — таким страшным показалось ему лицо Молчанова. — Ну, знаешь, ты лучше молчи, недоносок старой суки… — вдруг выкрикнул он с яростью.
Всю грубость, всю циничную грязную брань и угрозы, которых вдоволь наслушался Гриша от своего отчима, выплеснул он сейчас в лицо растерянного Костюнчика.
— Запомни, вшонок! Если пикнешь еще раз, я из тебя дрессированную мартышку сделаю. Сам в уголовку пойду и расскажу все. Понял? Ну так вот, засохни и не пикай, — бросил он напоследок и, отвернувшись от Костюнчика, побежал в сторону своего дома, еле сдерживая слезы.
Едва переставляя ноги, добрался Костюнчик до своего дома. Многое передумал он, бредя по скверу к знакомой калитке. Резкий отпор Молчанова перепугал его. При мысли, что Гриша может пойти в уголовный розыск, в глазах Костюнчика темнело, а земля под ногами казалась зыбкой, ненадежной. Что же делать? Если этот полковник из розыска заинтересуется делами Жорки Мухаммедова, то ему, Костюнчику, несдобровать. Жорка выдаст его. Пусть в гибели Юрки Зарифова ни Костюнчик, ни Жорка не виноваты. Все равно. Если уголовный розыск возьмется за Жорку… «А я, дурак, испугался Непринцева.
Игорь брехнул на собрании — и все. Сам-то он ничего не знает. Вот Гришка, тот может. Подтвердит, что я почти каждый вечер встречался с Жоркой — и все. Что же делать?»
На одно мгновение в голове Костюнчика мелькнула мысль — самому пойти в уголовный розыск и во всем покаяться. Но он сразу же испуганно отмахнулся от нее. Судить, может быть, и не будут, но отец узнает все. Да и не в отце главное. Пахан отомстит за предательство. Если даже Жорку посадят, через других достанет. У него не один такой Жорка…
