– Как бы там ни було, а ты молодец! – строго сказал Небуло, когда мы прошли в него. – Сам, наверное, не представляешь, что сотворил, тем не менее это так. Макаренко нечто подобное называл «эффектом большого взрыва». Ты хоть понял, Денисов, о чём я сейчас говорю? – Он сделал весомую паузу, чтобы перейти к следующей части своего выступления относительно моего опоздания на урок. Я решил промолчать и заранее опустил голову. – Не понял, и слава богу! – усмехнулся Илья Григорьевич. – Да я тебя, собственно, и вызвал совсем по другому поводу. Ты о новой школе что-нибудь слышал?
– Как же! – ответил я. – Ходили записывали. Правда, до нас ещё не дошли.
– Вот и я о том. Ваша улица находится на меже. По-моему, к нам даже ближе. Поэтому, как бы там ни було, я имею полное право оставить тебя здесь. Будь на то добрая воля твоих дедушки с бабушкой. Сам-то как думаешь?
– Как по мне, я двумя руками за то, чтобы остаться в своём классе, – подняв очи горе, посмотрел я на директора. – Только вы лучше вместо меня мамку мою возьмите. Она с Камчатки скоро приедет, будет работу искать.
– Она у тебя учитель? Где работает, кем?
– В вечерней школе. Историю преподает, географию, ну и обществоведение.
– А отец? – Вопросы Ильи Григорьевича были ёмкими, выверенными. Он, как всегда, кратчайшим путём добирался до сути.
– Развелись они, – со вздохом сказал я. – Списали отца после вынужденной посадки из-за технической неисправности, вот и запил…
– Как, как ты сказал, «после вынужденной»? – оживился директор. – Он что у тебя, летун?
Я молча кивнул.
– Что закончил, не знаешь?
– Николаевское военно-морское училище лётчиков имени Леваневского.
Биографии близких родственников я знал по годам и датам, как, впрочем, и любой другой человек, которому доводилось подавать документы на визу в советское время. На нашего Небуло это тоже произвело впечатление.
– Ладно, иди, – коротко бросил он и что-то чиркнул в своём ежедневнике. – Учителю скажешь, что я вызывал.
Имея такую отмазку, можно было вообще не идти на урок, догулять его до конца. В иные златые годы я так и поступил бы. Только время не позволяло. Мой отсчёт в этой реальности пошёл на считаные часы, и было бы дуростью потратить их столь нерачительно. Где-то там, в прошлой своей жизни, я уже начал искать очки.
Надежда Ивановна стояла у чёрной доски, собравшись что-то писать на ней. Обернувшись на шум и увидев меня на пороге, кротко произнесла:
– Садись, Саша.
И я зашагал немеющими ногами на зелёный свет Валькиных глаз.
Естественно, все смотрели, шушукались, толкали друг дружку локтями. А какая-то падла подсунула мне на стул канцелярскую кнопку. Чуть было не сел!
Впрочем, всё это мелочи по сравнению с тем, что для Бабки Филонихи это было второе действие первого в её жизни большого, настоящего бенефиса. Казалось бы, на что там смотреть? Обычное школьное платьице с чёрным передником, белым воротничком и кружевными манжетами. Даже свои роскошные волосы она решила не собирать в обычные хвосты, а заплела в одну большую косу. Но всё это смотрелось настолько контрастно по сравнению с её каждодневным видом, что не могло не убить наповал. И было ещё в Валькином облике нечто такое, что настоящий мужчина может увидеть и оценить только с позиции возраста. Она была озарена внутренним ровным домашним светом, имя которому – счастье. Её вечно ссутуленная спина смотрелась теперь ликующим восклицательным знаком.
Я Вальку любил, как любят добротную красивую вещь, созданную своими руками. Если страна – совокупность людских судеб, ей сегодня привалило немного счастья. Только ради одного этого стоило помирать.
Ни на кого конкретно это чудо, естественно, не смотрело. Равнодушный рассеянный взгляд был направлен вперёд и вверх. Он предназначался одновременно для всех, но не было в нём ни тени высокомерия. Интуитивно Валька выбрала верный ход, всем своим видом показывая, что ничего сверхъестественного не произошло, не надо аплодисментов, просто она отыграла скучную роль деревенской Золушки и теперь вживается в новый образ.
Под любопытными взглядами одноклассников я чувствовал себя как рыбка в аквариуме. Особенно усердствовали девчонки. В неофициальном рейтинге школьных красавиц каждая из них застолбила за собой место в первой пятерке, а раздача началась с аутсайдеров. Ну как не взглянуть на болвана, ни черта не понимающего в девичьей красоте?
