- А не показался бы такой образ жизни несколько скучноватым человеку с твоим темпераментом?
- Возможно, - согласился дядя, - но человеку, собирающемуся чего-нибудь добиться в жизни, я не посоветовал бы нарушать общепринятые условности!
- То есть, вести себя не так, как ты.., и Бен люди, достигшие такого успеха?
- Мы с ним похожи, мы не отступимся, а большинство отступается. Когда-то я слышал историю про Уолтера Рейли и королеву. Он нацарапал на оконном стекле алмазом: "Как хочется сюда забраться - как страшно было бы упасть".
Королева забрала у него алмаз и начертала ниже: "Тому, кто трусит, лучше и не пытаться". Взять и просто так испортить прекрасное окно! Но, возможно, ради такого случая это и стоило сделать?
- Но ты, дядюшка, никогда не боялся забираться высоко?
- О нет, надеюсь, что нет! Мне удалось в жизни совершить кое-какие опасные восхождения. Бен похож на меня. Гораздо больше, чем Питеркин или, скажем, Елена.
- Да, - согласилась я, - Должно быть, в молодости, дядя Питер, ты был очень привлекательным мужчиной!
Он рассмеялся.
- Из этого можно сделать вывод: ты считаешь Бена очень привлекательным, а меня уже нет?
- Я вовсе не это имела в виду: вы всегда будете привлекательны.., оба.
- Это напоминает мне одну цитату из нашего достопочтенного друга Дизраели: "Всем нравится лесть, но когда ты преподносишь ее королевскому величеству, то следует замешивать ее погуще". Не этим ли ты сейчас занимаешься, моя милая?
- Вовсе нет, хотя я всегда считала тебя королем этого семейства, так что в общем-то и относиться к тебе следует как к царственной особе. Но я сказала чистую правду, не имеющую ничего общего с твоим статусом!
- Ты милая девочка!
И очень напоминаешь мне свою бабушку! Ее смерть была для меня ударом. Такой ужасный конец столь яркой и привлекательной женщины, и такой молодой! Вот к нам идет моя прекрасная невестка Френсис. Пожалуй, я покину тебя, поскольку она настолько добропорядочная дама, что рядом с ней я ощущаю себя ужасным грешником!
К нам подошел Питеркин. Они с Френсис выразили мне радость по поводу встречи и спросили, надолго ли я собираюсь обосноваться в Лондоне.
- Это будет зависеть от различных обстоятельств, - ответила я. - У меня здесь есть дом, и я могла бы вести совершенно независимую жизнь, что очень приятно. Конечно, я не хочу сказать, что меня не устраивает гостеприимство дяди Питера и тети Амарилис.
- Я понимаю, что тебе хочется независимости, - сказала Френсис. - Ты могла бы как-нибудь зайти к нам в миссию?
- Я подумала, что если вы меня туда не пригласите, я сама приду.
- Мы в любой момент с радостью встретим тебя и можем даже дать какое-нибудь поручение!
- У нас там очень много дел, - объяснила Френсис, - особенно сейчас, когда мы расширили свою деятельность. Мы приобрели соседний дом, у нас теперь большие кухни, и мы каждый день раздаем голодным бесплатную похлебку, вкусную и питательную. Так что нам постоянно нужны помощники!
- Большинство людей, работающих у нас, - пояснил Питеркин, - верит в необходимость нашего дела, так что в основном это люди со средствами. Мы не можем себе позволить платить жалованье, и все деньги которые нам удается получить, идут на бедных! - Я знаю, что вы делаете просто чудеса!
- В основном это удается благодаря щедрости моего свекра, - заявила Френсис. - Он очень помогает нам, особенно когда наступает какой-нибудь политический кризис и нужно привлечь внимание к благотворительной деятельности нашей семьи! От этого Мэтью и выигрывает. А все, что Питеру нужно взамен, - чтобы мы сообщали, кто именно оказывает нам материальную помощь. Я говорю, что это очень умеренная плата!
Френсис постоянно цинично высказывалась о дяде Питере, и я знала, что за его действиями всегда кроются тайные мотивы, но ведь он действительно давал миссии солидные средства, и это было главным.
***
Обед был просто великолепным. Бен, сидевший во главе стола, направлял разговор в нужное русло любопытный, остроумный, затрагивающий важнейшие темы, в основном касающийся событий, происходящих в политических сферах. Много из присутствующих были, похоже, близко знакомы с "Дизи", мистером Гладстоном и даже с Ее Величеством. Многое говорили о королевском "оруженосце" Джоне Брауне, который, по мнению многих присутствующих, был более чем "оруженосцем". Обсуждали весьма скандальные карикатуры, появляющиеся на эту тему в прессе, и строили предположения относительно того, заставят ли эти слухи королеву выйти из пассивного состояния.
