Девушка ухватилась большими пальцами за лямки рюкзака и решительно двинулась по камням. Гуров несколько раз со страхом видел, что нога Алины вот-вот соскользнет с камня, но все обошлось.
– Тихо? – спросила девушка, присев рядом.
– Тихо. Теперь придется тебе меня разгрузить. – Гуров скинул свой рюкзак, велел Алине подняться на ноги и пристроил его ей на грудь. – Ничего, они у нас уже не тяжелые. Идешь в десяти метрах за мной и поглядываешь по сторонам. Когда я подниму левую руку со сжатым кулаком – сливаешься с землей, кустом, камнем – со всем, что будет рядом. И не дышишь. Идешь за мной, если махну рукой; если не махну – ждешь. Запомнила?
Алина кивнула с закушенной от напряжения губой. Посмотрев девушке в глаза, Гуров постарался понять, насколько ею овладел страх, насколько она близка к панике. Нет, пожалуй, Алина не такая уж трусиха. Молодец девчонка!
Минут тридцать сыщик пробирался через заросли, огибал открытые участки, пока наконец не приблизился к заимке метров на тридцать-сорок. Теперь бы понять, кто там, выставлена ли охрана и где, подумал Гуров. Они с Алиной подходили со стороны зарослей, и это было хорошо. Но хорошо только с точки зрения возможности скрытно приблизиться к бревенчатой хижине. Однако была и опасность, что именно в этом направлении особенно внимательно наблюдают охранники.
Подняв левую руку со сжатым кулаком, Гуров дал знак Алине опуститься на землю и замереть на месте. Еще минут тридцать он наблюдал за окрестностями и кустами на своем пути. Те, кто похитил Татьяну, если они ее держат здесь, вряд ли профессиональные солдаты спецназа. Обычные люди, которые имеют кое-какие навыки. Либо бывшие сотрудники органов, либо просто крутые парни, которых собрали себе в помощь инициаторы похищения и всей этой непонятной заварушки.
Гуров полагал, что за тридцать-то минут любой часовой себя обязательно выдаст, стоит ли он за деревом, сидит ли за камнем, лежит ли в кустах. Не может человек так долго находиться без движения. И тут в лицо подул ветерок. Сыщик ощутил какой-то знакомый аромат. Так это же ароматизированные сигареты «Капитан Блэк» со вкусом вишни. Ну, ребята, с удовлетворением подумал Гуров, вот вы себя и выдали. Охотники такого точно не курят. Это баловство городское. И баловство для людей, которым хорошо платят.
И тут дверь заимки приоткрылась. На пороге показался крупный молодой мужчина с темно-коричневой сигаретой во рту. Он выдохнул дым и сладко потянулся. Один? Сколько их еще тут?
Парень не спеша огляделся по сторонам, потом, попыхивая душистой сигаретой, направился к речке. По пути он бросил окурок, вдавив его в землю носком сапога. Экипирован человек был со знанием дела.
Гуров напрягся, приготовившись идти вперед. Мужчина присел у реки, поддернул рукава брезентовой куртки и свитера и, сполоснув руки, стал плескать себе водой в лицо. Видать, вздремнул от безделья, что наверняка ему было запрещено, и теперь прогоняет остатки дремоты. Прогоняй, прогоняй!
Гуров пробирался к заимке осторожно, все время помня, что охранник может оглянуться. У сыщика всегда должно быть рядом укрытие на этот случай. Еще пять метров, еще десять… Гуров неожиданно вспомнил, что в тамбуре поезда, в котором он ехал с девушками, кто-то курил такие сигареты. Он хорошо помнил этот аромат, потому и уловил его сейчас.
Последний бросок, и сыщик оказался за стеной бревенчатой хижины. Внутри никакого шевеления, вокруг только звуки тайги. Наконец шаги с хрустом камушков под сапогами – возвращается. Фыркает, кашляя. Зря он увлекается такими крепкими сигаретами! Чуть скрипнула деревянная старая дверь… нет, не вошел. Какие-то хлопки… отряхивает штаны и куртку.
Гуров очень осторожно сделал несколько шагов, ступая на носок и плавно перенося центр тяжести на всю ступню. Очень медленно он высунул голову из-за угла хижины, готовясь или броситься вперед, или отпрянуть назад. Мужчина стоял к нему спиной и что-то разглядывал на колене: прожег, что ли…
Два быстрых тихих шага, рука Гурова взметнулась вверх, и рукоять пистолета врезалась чуть правее и ниже затылка охранника. Мужчина съежился и беззвучно повалился на землю. Быстро глянув на тело, Гуров шагнул в дверной проем. На небольшой лежанке, застланной каким-то брезентом, он увидел сидящую девушку, которая в страхе прижала к лицу ладони. Татьяна!
