— Во-первых, — Яна старалась говорить спокойно, однако чувствовала, что голос дрожит, а левое нижнее веко подрагивает в нервном тике, — я хочу знать, что произошло. На пустом месте…
— На пустом ли? — перебила Дина.
— Я имею в виду, что ничего необычного не происходило, — пояснила Яна.
— Надоело, — пожала плечами Дина. — Вам не приходило в голову, что ему просто надоело?
— Тогда почему он исчез без всяких объяснений?
— Мужики… — усмехнулась Дина, — смертельно не любят выяснять отношения. Проще затаиться где-нибудь, пока буря не пройдет.
— Но…
— Я поняла, — махнула рукой Дина, — вы хотите узнать, в чем дело. Хотя бы для того, чтобы просто знать. Так, это первое. А второе?
— Что? — Яна непонимающе смотрела на нее.
— Вы сказали: «Во-первых, я хочу знать…» А во-вторых?
Во-вторых были Свирский и Рыбкин. И новое назначение. Об этом говорить не хотелось. Имеет ведь право не говорить. В конце концов, она же клиент.
— Не важно, — сказала Яна.
— Не хотите, — кивнула Дина. — Понятно. Дело хозяйское. Ладно, тут мы выяснили. Теперь приступим.
— К чему? — спросила Яна.
— К деталям исчезновения. — Дина отодвинула пустую чашку и подтянула к себе блокнот. — Итак, когда вы узнали, что муж пропал?
«Однако неслабо, — подумала Яна, расплачиваясь с Диной. — И ведь это — только начало».
— Надо договориться, до какого момента мы работаем с вами, — заявила Дина после того, как Яна описала в деталях все события последних дней.
— Простите, — откликнулась Яна. — Это вы о чем? Что значит «до какого момента»? До победного. До результата.
— А вдруг это продлится долго, — сказала Дина. — Не боитесь разориться?
— То есть оплата почасовая? — спросила Яна.
— Поденная, — поправила Дина.
— И сколько?
Дина встала, подошла к столу, стоявшему у окна, взяла с него тонкую синюю папочку и вернулась к Яне.
— Вот, — она положила папочку на стеклянную поверхность столика, — наши тарифы, — и уселась на свое место.
Яна открыла папочку. Разориться она, конечно, не разорится, но существенную брешь в бюджете эти поиски пробьют. Она невольно усмехнулась.
— Что? — обеспокоенно вопросила Дина.
— Да нет, ничего, — ответила Яна. — Тарифы как тарифы. Я так, о своем.
Она не смогла вспомнить ни одного момента из своей супружеской жизни, когда бы потратила столь значительные деньги на Димку. Впрочем, на Димку ли они пойдут? Не на восстановление ли ее собственного спокойствия?
— Я поняла, — сказала Яна, внимательно изучив содержимое папочки. — Вы правы: надо установить какие-то пределы. Какие предложения?
— Неделя, — ответила Дина. — Меньше нет смысла. А по окончании недели либо уже появится результат, либо вы сами решите, будем мы продолжать или нет, и если будем, в каком объеме.
— Что значит, в каком объеме? — поинтересовалась Яна.
— Ну, к примеру, — Дина сцепила пальцы рук и легонько похрустела ими, — за неделю мы находим его и узнаем, что он обосновался у некоей особы, и вот тогда вы принимаете решение, следить нам за этой парочкой или нет.
— Понятно, — кивнула Яна. — Да, хорошо. Годится. Будем что-нибудь подписывать?
— А как же! — весело воскликнула Дина. — У нас отчетность, налоги и прочая дребедень. Договорчик сейчас заключим и сразу же приступим к поискам.
— Прямо сегодня? — усмехнулась Яна.
— А что время терять-то? — Дина вскочила и направилась к двери. — Еще, можно сказать, не вечер. Ребятам сейчас звякну — и вперед.
— А с чего начнете? — поинтересовалась Яна, тоже вставая.
Захотелось походить, размять ноги.
— Ну-у…
Дина явно пребывала в затруднении.
— Коммерческая тайна? — кивнула Яна.
— Вроде того, — переступив с ноги на ногу, ответила Дина. — Но вообще-то…
— Не надо, не надо! — махнула рукой Яна. — Не говорите, если нельзя.
— Начнем с контактов, — сказала Дина. — Мобильный пошерстим, работу его прежнюю, ну, вот в таком духе. Обязательно что-нибудь да прорежется.
— Подождите, — вздрогнула Яна. — Работа его и так далее — вы что, беседовать с его знакомыми будете?
Дина молча смотрела на нее.
— Засветите меня, — продолжала Яна, — да и вообще, всю эту идиотскую историю…
— Нет, нет, нет, — прервала ее Дина. — Пардон, что перебиваю, но, ради бога, не беспокойтесь. Мы все умеем. Комар носа не подточит. Никто ничего не узнает, никто ничего не поймет. Я вас уверяю.
