Тетерин уже не слушал, лектора. Лекция для него окончилась. Он весь был в своих мечтах и заботах.
«Ах, если бы у меня был компьютер! Тогда бы я точно знал, на кого делать ставку.
Начальник помер. Остались два равноправных зама: Дашин и Глашин. Кто из них шагнёт лесенкой выше? Я поставил на Дашина. Снял однажды телефонную трубку и пригласил его с женой к себе на дачу. А был бы компьютер, предостерёг бы: «Положи, Стёпа, трубку, не приглашай! Дашина никогда не повысят: за ним знаешь какой хвост грехов тянется? И влетит тебе вся эта операция в копеечку. До дачи — сорок километров. Это на такси — с простоем у шлагбаума — минимум пятёрка. Пятёрка туда, пятёрка обратно. Плюс коньяк восемь двенадцать… Три бутылки на день: завтрак, обед, ужин. 8.12, 8.12, 8.12,
8.12, 8.12, 8.12… воскресений летом двенадцать. И суббот столько же. Вот и умножь 8.12 на 24. Плюс кое-что его жене: духи, конфеты, всякие там чашечки-вазочки плюс деткам игрушки-коняшки. И минус то, что Дашина вообще погонят… И если из всего этого извлечь корень, то останется тебе, Стёпа, величина, которая в математике условно называется: шиш.
А осенью стал я Глашина обрабатывать: 8.12, 8.12,
8.12, 8.12… Попугая ему купил в подарок; он к птичкам неравнодушен. Аквариум с рыбками приволок. Жена его рыбок любит. Золотых.
И что только она не просила у золотых рыбок! Станет так у аквариума и просит… А доставал, конечно, я. И если всё сосчитать — фю-и-ить! — сколько получится. Но главное в том, что Глашина начальником тоже не назначили. Сказали: зарвался и злоупотребляет служебным положением.
Прислали нового — какого-то Ванина. А как к нему подойти?… С какой стороны? Ситуация затруднительная. Эх, если бы был компьютер!»
… А Ванин сидел на лекции почти по соседству с Тетериным и, время от времени кося на него глазом, думал: «Жулик ты первостатейный. Это у меня гипотеза такая. Возникла она на основании некоторых первых наблюдений и ознакомления с бумагами. Но работаешь ты чисто, ловко. Эх, был бы у меня компьютер, чтобы проверить мою гипотезу! А пока его нет, придётся действовать старым испытанным методом — ревизию назначить».
1971
В кабинете управляющего проектной конторой начинается совещание. Уже кто-то сказал: «Вроде бы все собрались». Кто-то предложил: «Давайте прикроем дверь». Кто-то дополнил: «…и не будем курить».
Дым редеет.
Управляющий легонько стучит карандашиком по столу.
— Мы собрались, товарищи, по очень важному делу. Но я не вижу здесь Пришпандерина, а разговор как раз по его части. Я думаю, подождём его. Но времени даром терять не будем и займёмся пока одним оперативным вопросом. Скажите, Осокин, как мы провалили заказ номер тридцать три.
— Тридцать третий? Мы не проваливали, — слышится в ответ. — Тридцать третий мы сдали. Правда, в конце месяца, в последний день, но…
— …но заказчик его не получил.
— Это верно. Не получил. Не туда отослали. Надо было в Ростов Великий, а мы — в Ростов-на-Дону…
— Вместо севера на юг, значит? Вы соображаете, Осокин?
— Соображаю, но в тот день, с вашего позволения, я отсутствовал. Документацию подписывал Репейников.
— Репейников, вы соображаете?
— Соображаю. Часто, — откликается Репейников.-
То есть всегда. Но проект я подписал, скатал в рулон и отдал Маргарите Ивановне.
— Вы хотели сказать Маргарите Петровне?
— Нет, Ивановне. Маргарита Петровна ушла в банк. — Не понимаю, — удивляется управляющий, — зачем Маргарите Петровне идти в банк?…
— Она временно подменяет Петушкову.
— Но Петушкову по приказу подменяет Салазкина?
— Салазкина в первом часу дня кормит ребёнка. Мальчика. А банк до тринадцати ноль-ноль.
— Хорошо. Но могла Салазкина в банк и раньше…
— Не могла. Бланков не было. Они у Патрашоновой заперты, а Патрашонова уехала за путёвками и не оставила ключи.
— Ну, знаете ли! — возмущается управляющий. Тогда послали бы за новыми бланками. Это же только через дорогу… Не могли?
— Нет. Не могли. У нас всего два курьера. Катеньку отправили в город за билетами в кино: культпоход был, а тётя Паша боялась…
— Чего боялась? Кого боялась?
— Боялась, что назад не вернётся. На пятый этаж. Лифт не ходил.
