— Эй, где ты пропал, я тебя уже ищу! Что?! Неужели ты читаешь эту газету!
— Только раздел спорта. Отслеживаю результаты игр.
— О-е! Ты всерьёз интересуешься футболом?
— Ну, немножко.
— И что? Твоя команда выиграла?
— Э-э… да-да, шесть-ноль, идём, нам пора наверх!
— А что там?
— Сейчас увидишь.
Мы поднимаемся на лифте. Две трети сидячих мест в планетарии уже заняты. Свет медленно гаснет.
Планетарий — круглое помещение со сводчатым потолком, который целиком затянут полотном-экраном. По кругу-горизонту возникают силуэты Мюнхена. Сперва перед нами разыгрывается картина захода солнца. Вот появляются звёзды. Голос из громкоговорителя ведёт поучительный рассказ о космосе. Юдит заворожённо смотрит вверх. И настолько отвлекает меня от познавательной лекции, что я придвигаюсь к ней и едва не касаюсь губами её затылка. Но я не осмеливаюсь сделать это. Сколько лет уже я не был так близок к нежности, как сейчас. Надо соблюдать осторожность. Подождать. Быть сдержанным.
Юдит раскрывает рот, чтобы туда поместилось побольше удивления. Я тоже открываю рот. Половина космоса силится доказать нам нашу мизерность. Руки у меня дрожат. Мне плевать на космос. Сколько ватт в одной звёздочке? Неужто всё это правда? Надо быть осторожным и строго различать онанизм и действительность. Не путать одно с другим. В любом случае это справедливо. Если пророк не идёт к оргазму, то оргазм идёт к пророку. Я рад. Над нами проплывает серп искусственного месяца, на повышенной скорости преодолевая расстояние от од ного конца помещения до другого. Нам показывают созвездия, проводят линии, объясняют, что такое зенит и надир. Я мало чего улавливаю. Когда наконец-то восходит солнце, зрители аплодируют, пребывая под сильным впечатлением от космоса.
Я в это время думаю совсем о другом. Нет, ни о чём таком свинском, боже упаси. Я думаю о том, что Ирод ведёт на меня охоту. Поэтому мне не следует держать Юдит около себя. Это было бы слишком опасно. Или не так? С другой стороны, может, он уже наблюдает за нами. Ведь я понятия не имею, как он выглядит. Если он уже знает про неё, тогда, наоборот, было бы необдуманно оставлять её одну. При мне она в большей безопасности. Ирод. От этого чмо можно ожидать чего угодно. Мне надо бы обзавестись оружием.
Юдит спрашивает:
— Здорово, правда?
— Да, конечно, — говорю я.
— Тогда почему у тебя такое угрюмое лицо?
— Не обращай внимания.
Мы останавливаемся у доски с планом музея. Сколько этажей! Сколько отделений! Оптика, самолёты, химия, физика, механика, судостроение, туалеты. Много натворило человечество. Всё не объять. Это потребовало бы не одного дня.
— С меня на сегодня хватит, — говорит Юдит.
— Хорошо. Что касается меня, то я вообще не люблю музеи.
— Знаешь, куда мы сейчас отправимся?
— Куда?
— В какой-нибудь пивной парк! Такая дивная погода. Ты знаешь какой-нибудь хороший?
Итак, я авансирован в качестве гида.
— Да здесь на каждом шагу пивные парки. Чем же ты занималась последние недели, если даже не заметила этого?
— Я подолгу просиживала в кино. Показывают только дурацкие фильмы.
Хм. Надо подумать. Тут мне в голову приходит кое-что.
— Но придётся ехать.
— Нет проблем.
— А для меня есть проблемы. Я однажды затеял ссору с охранником в метро. С тех пор эти ребятки меня разыскивают.
— Ты что, побил этого беднягу?
— Ну что ты, если бы я его побил, давно бы не гулял живой!
— Классно! Просто классно!
Мы ещё ненадолго останавливаемся на музейном мосту и смотрим на медленную воду, в которую прибрежные ивы свесили свои ветви. Пивной парк. Хорошая идея. Давно хочется залить в себя какой-нибудь жидкости. В самый раз сейчас, когда в моей жизни такая неразбериха. Всё смешалось и перепуталось.
Юдит дружелюбно улыбается мне.
Вот уже лет пятнадцать, как я поэт. На мои чувства насажены фильтры и шаблоны, касающиеся формы. Всё чувствование и восприятие давно превратилось в рядовую рутинную работу. Я ещё только смотрю на явление — и уже перевожу его на язык поэзии, выбираю возможности для обработки. Юдит. Из какого фильма она ведёт своё происхождение? И чем этот фильм кончается? Меня пронизывает похотливое желание. Разве это хорошо? Разве не надо его придушить? Или, может, следует распуститься? Попасться на удочку? Или ретироваться? И какого типа Юдит — типа А, Б или В? Или Д? Слишком много мыслей. Надо уже напиться, чтобы дать мыслям отдых. Пиво значит для меня сейчас то же, что мягкая кровать для утомлённого путника. Но в пиве нет женщины, разве что залетит в кружку муха женского рода. Я больше не хочу влюбляться. Никогда. Это ад. Самое лучшее — попробовать её соблазнить, сорвать её как можно скорее, как цветочек, пусть бы это произошло, но без больших усилий…
