— Если бы у нихъ была капля здраваго смысла, — говорилъ онъ, — то они догадались бы, что этотъ лѣнтяй просто улизнулъ, желая дать себѣ отдыхъ послѣ работы, черезъ какую-нибудь недѣлю, другую онъ воротится сюда, и какія-то рожи вы скорчите? А, впрочемъ, Господь съ вами, берите мою собаку и отправляйтесь съ нею на поиски. Бери ее, Томъ!
И онъ снова закатился хохотомъ безъ конца. Но Тому было уже неловко отступить и онъ сказалъ: «Спасибо, отцѣпите собаку», что Гукеръ и сдѣлалъ, и мы пошли домой, все слыша, какъ онъ еще не перестаетъ хохотать.
Собака была премилая. Нѣтъ собакъ ласковѣе ищеекъ, а эта же знала Тома и меня. Она прыгала и носилась вокругъ насъ такъ привѣтливо и была въ восхищеніи, находясь на свободѣ и въ полномъ отпуску; но Томъ былъ такъ разстроенъ, что даже мало обращалъ вниманія на нее и говорилъ, что сожалѣетъ теперь, зачѣмъ не удержался и не обдумалъ всего хорошенько, прежде чѣмъ сунулся въ глупое дѣло… Старый Джэффъ Гукеръ станетъ теперь разсказывать всѣмъ и намъ не обобраться насмѣшекъ!
Мы шли такъ, задами, домой, были оба въ худомъ настроеніи и замолкли. Вдругъ въ то время, какъ мы поровнялись съ дальнимъ концомъ нашего табачнаго поля, раздался протяжный собачій вой. Мы бросились на этотъ звукъ и увидали, что наша собака скребетъ землю лапами изъ всей силы, поднимая по временамъ голову вверхъ и начиная выть снова.
Она стояла надъ продолговатымъ четвероугольникомъ, имѣвшимъ форму могилы. Вслѣдствіе бывшихъ дождей земля тутъ осѣла и потому на ней явственно обрисовывалась эта форма…
И когда собака разрыла грунтъ на нѣсколько дюймовъ вглубь, она вытащила оттуда что-то… именно руку въ рукавѣ. Томъ перевелъ духъ и сказалъ:
— Идемъ, Геккъ… Найдено.
Какъ мнѣ стало страшно!.. Мы выбѣжали на дорогу и позвали первыхъ людей, которые намъ встрѣтились. Они схватили заступъ изъ сарая и вырыли трупъ. Въ какомъ волненіи были всѣ, скажу вамъ! Лица уже нельзя было признать, но въ этомъ и не было нужды. Всѣ говорили: «Бѣдный Юпитеръ! Это его одежда, до послѣдняго лоскута!»
Нѣкоторые изъ присутствовавшихъ бросились оповѣстить всѣхъ и донести мировому судьѣ для того, чтобы онъ могъ тотчасъ нарядить слѣдствіе, а мы съ Томомъ кинулись домой. Томъ былъ внѣ себя и совсѣмъ задыхался, когда мы вбѣжали въ комнату, въ которой находились дядя Силасъ, тетя Салли и Бенни. Томъ такъ и выпалилъ:
— Мы съ Геккомъ нашли трупъ Юпитера Денлапа, мы одни съ ищейкой, послѣ того, какъ всѣ отказались отъ поисковъ; и если бы не мы, не отыскать бы его никогда. И онъ былъ убитъ дубиной или чѣмъ-нибудь въ такомъ родѣ; я пойду отыскивать убійцу и, увидите, отыщу.
Тетя Салли и Бенни поднялись съ мѣста, поблѣднѣвъ даже отъ изумленія, а дядя Силасъ, какъ былъ, такъ и упалъ съ своего кресла на полъ ничкомъ и простоналъ:
— О, Господи!.. Вы нашли его…
Мы всѣ оцѣпенѣли отъ этихъ страшныхъ словъ. Съ полминуты не могли даже двинуть рукою или ногою. Потомъ, опомнясь немного, подняли старика, усадили его опять въ кресло, Бенни стала его ласкать и утѣшать, также какъ и тетя Салли, но обѣ онѣ, бѣдняжки, были поражены до потери сознанія и, очевидно, даже не понимали, что дѣлаютъ. Томъ былъ тоже въ ужасномъ состояніи: его пронзила мысль о томъ, что онъ повергъ, можетъ быть, своего дядю въ тысячу бѣдъ, худшихъ, чѣмъ всѣ прежнія, и все это могло бы не случиться, если бы онъ не увлекся такъ своею жаждой прославиться и пересталъ бы разыскивать трупъ, какъ перестали другіе! Но онъ скоро овладѣлъ собой и сказалъ:
— Дядя Силасъ, не говорите подобныхъ словъ. Это опасно, между тѣмъ въ нихъ и тѣни правды нѣтъ.
Тетя Салли и Бенни были благодарны ему за такія увѣщанія и говорили то же самое; но старикъ только трясъ головою съ скорбнымъ и безнадежнымъ видомъ, слезы текли у него по щекамъ и онъ повторялъ:
— Нѣтъ… это я… Бѣдный Юпитеръ, я его уходилъ!
Ужасно было слушать это, а онъ принялся разсказывать, какъ оно случилось, и именно въ тотъ самый день, когда мы съ Томомъ пріѣхали, и около солнечнаго заката. Онъ говорилъ, что Юпитеръ выводилъ его изъ себя и разозлилъ, наконецъ, до того, что онъ пришелъ въ бѣшенство, схватилъ палку и ударилъ его по головѣ изо всей силы, такъ что тотъ повалился. Онъ тотчасъ раскаялся въ своемъ поступкѣ, испугался, сталъ на колѣни, поднялъ голову Юпитера и сталъ его просить вымолвить слово, доказать, что онъ живъ… Юпитеръ скоро опомнился, но лишь только увидалъ, кто поддерживаетъ ему голову, вскочилъ въ смертельномъ страхѣ, перепрыгнулъ черезъ плетень и убѣжалъ въ лѣсъ. Дядя Силасъ надѣялся поэтому, что поранилъ его лишь слегка.
