«Выходит, они идут за мной не больше часа». – Прикинул Михзеев, и из поля зрения, джипы уже не выпускал. Глеб стал анализировать все, что случилось после их отъезда. Загадочный утренний приезд главного инженера логичное объяснение получил. Без командировочных они отправиться в рейс не могли. Но этот визит сильно испортил настроение напарнику. Фирсов или молчал, отвернувшись к окну, или дрых. За время их пути, даже если учесть бессонную ночь парня, он давно уже должен был бы выспаться. Похоже, что напарник всячески избегает общения. После совместной пьянки и откровений о своей личной жизни, это особенно странно. Ночью ему явно хотелось поделиться радостью от предстоящей женитьбы. Выговориться о долгой и трудной любви, предшествующей этому браку. Да и о странном левом грузе Фирсов тоже больше не проронил не слова. Если добавить к этому мрачное заявление Клима «Ты, зря согласился ехать в этот рейс, морячок», то станет ясно, что после разгона главного инженера, что-то в их отношениях резко изменилось. «Хорошо было бы проконсультироваться с Петром Григорьевичем подробнее». – Подумал Михеев. Он сумел провести лишь очень короткий разговор с шефом, воспользовавшись тем, что напарник направился в лесок. Фирсов слишком быстро вернулся. Глеб успел сказать всего несколько слов и отключил мобильный телефон.
Наконец, Фирсов подал признаки жизни. Он потянулся, посмотрел в окно и поинтересовался где они?
– Нижний Мамон проехали. – Сказал Михеев: – Я арбуз без тебя съел. Ты отказался, а тащить половину, не захотел машину пачкать.
– Хер с ним, с арбузом. Пора пожевать. – Мрачно ответил Клим: – Скоро Большой Мамон начнется, там и похаваем.
– Слушай, за нами увязались два джипа. Едут, не обгоняют. Может, твои знакомые нас страхуют. – Шутя, поинтересовался Михеев. Реакция напарника его поразила.
– Стой! – Закричал Клим. Михеев ударил по тормозам. Фуру с визгом повело по асфальту. Глеб с трудом удержал руль.
– Дай я сяду. – Потребовал Фирсов. Михеев поменялся с напарником, и Фирсов, нажал так, что Глеб схватился за ручку. Фура понеслась, выжимаю всю мощь своего двигателя. Перед населенным пунктом, название которого Михеев прочесть не успел, Клим, выключив фары и габариты, резко свернул с бетонки. Они чудом не перевернулись. На улице почти совсем стемнело, но Клим продолжал гнать по проселку без света.
– Что ты делаешь? – Крикнул Михеев, подпрыгивая на ухабах, и ударяясь головой о крышу кабины.
– Это все, из за тебя сука легавая! – Вцепившись в руль, прошипел Клим:
Дорога резко пошла под уклон. Фирсов притормозил, и плотная завеса пыли взорвалась за ними. Впереди блеснула вода. Это была широкая и мощная река. Дорога петляла по берегу. Сзади сквозь завесу пыли пробились автомобильные фары.
– Засекли, падлы. – Прошептал Клим: – Пошарь под своим сидением. Там в тряпочке…
Михеев, вцепившись одной рукой в подголовник кресла, наклонился и пошарил под сидением. Там, действительно, оказался сверток, завязанный в ветошь. Он достал его, развернул и увидел пистолет.
– Стрелять умеешь? – Поинтересовался напарник и прибавил скорость. Быстрей по этой дороге ехать было нельзя. Михеев понял, что еще мгновенье и фура перевернется. Он раскрыл дверь и прыгнул в плотную завесу пыли. Боли Глеб не ощутил. Он лежал в камышах и задыхался от пыли. Пыль не давала дышать. Молодой человек скорее почувствовал, чем увидел, как мимо пролетели две темные машины. Потом он услышал грохот, короткие автоматные очереди и сразу прозвучал взрыв. Михеев отметил впереди зарево и хотел встать. Но дикая боль не позволила ему пошевелиться. Глеб полежал несколько минут, затем сжал зубы и попробовал подняться еще раз. Боли молодой человек уже не почувствовал, он потерял сознание.
* * *
Знаешь, милый, я никогда не была такой счастливой. Спасибо тебе. – Нежно сказала Нора, снимая свой лайковый плащ в прихожей.
– Я рад, дорогая. – Ответил Фридрих Эдуардович: – Но мне, немного грустно, что ты сразу после нашего свадебного обеда понеслась на деловую встречу.
– Я давно ее назначила и не имела возможности отменить. – Улыбнулась Нора и поцеловала профессора в губы. Фридрих Эдуардович обнял молодую женщину, заглянул в синий бархат ее глаз и растроганно ответил:
