– Дачу еще не продола? Бывал я у него в Барвихе. Знатная дача. – Продолжал допрос Иван Григорьевич.
– Дача неплохая. Садик жалко. Сливы больно сладкие. – Виновато улыбнулась вдова.
– Так продала? – Не отставал Грыжин.
– А я этим не занимаюсь. Пусть Дина сама решает. Да еще и бумаги на наследство нет. Куда спешить. – Ответила женщина.
– Дина, это твоя дочь, или сестра? – Насторожился Грыжин.
– Да нет. Так. – Отмахнулась вдова.
Безразличие, с которым Марина Васильевна отнеслась к его вопросу, не было наигранным и генерала это удивило. «Ты милая или темнишь классно, или под дурочку работаешь» – Подумал Иван Григорьевич, но имя Дина, запомнил. Все темы, кроме темы Кирилла вдову трогали мало. Грыжин решил еще раз вернуться к убитому Понтелееву младшему.
– Почему Кирюшку то шлепнули? Он что из шоферов в бизнесмены заделался? – Предположил генерал, подкладывая себе колбаски. Марина Васильевна опять изменилась в лице и долго не отвечала.
– Почем я знаю. Я его один раз видела, о покойниках плохо не говорят, а хорошего о нем мне сказать нечего. – Грыжин понял, что эта тема ей по настоящему неприятна. Один эпизод скандала на кладбище не мог, по вразумению генерала, вызвать такую реакцию. «Здесь что-то есть» Решил он, и больше о Кирилле не говорил.
– Ты сам-то женат? О себе расскажи. У меня жизнь серая. – Попросила Марина Васильевна, ставя на стол чайные чашки и торт. Она устала от допроса строгого друга покойного мужа и хотела сменить тему.
– Торт себе оставь. На поминки он не полагается. – Ушел от рассказа о себе, Грыжин.
– Куда же мне такой тортище одной. Пропадет, жалко. Продукт дорогой. – Возразила вдова.
– Уеду, гостей позовешь. – Улыбнулся Грыжин.
– Звать мне некого. Кому старая баба нужна. А тебе зачем уезжать? Оставайся. У меня комната пустая. Живи хоть неделю. Могу я друга покойного муженька принять? – Предложила вдова.
– Не прогонишь, переночую. Завтра в Москве погуляю. Можем на кладбище съездить. Я у его отца на Ваганьковском бывал. – Согласился Иван Григорьевич. «Вляпалась ты голубушка в непонятную историю». – Подумал он. И ему стало жаль эту одинокую и явно бесхитростную женщину.
– Вот и хорошо. Надоело одной сидеть. А тут генерала Бог послал. А на кладбище не поеду. Сам езжай. У меня от похорон еще сердце не отошло. Уж очень меня его братик там обидел.
После чая, Грыжин попросил разрешение звонить:
– У вас тут в Москве пока телефон бесплатный, другу однополчанину от тебя позвонить можно?
– Звони. Хоть другу, хоть подруге. Аппарата не жалко. – Ответила Хозяйка. Грыжин ушел в «свою» комнату. Достал из чемодана очки и записную книжку, вернулся и обстоятельно уселся у телефона:
– Петро, ты меня слышишь. Я вдову Валерика отыскал. Хорошая женщина. Гостеприимная. Не знаю, может, еще и завтра у нее побуду. Если на работе не хватятся. Офис то надолго оставлять нельзя. Кое что узнал. Но пока немного. Давай встретимся. Где улица Генерала Ермолова в Москве, знаешь? Подъезжай завтра к десяти. Я «вашего» метро боюсь. – Генерал дал отбой и с трудом сдержал серьезную мину. Сыщик, услышав, что его консультант уже живет у вдовы академика, чуть не выронил трубку, а удивить подполковника Ерожина мало кому удавалось.
* * *
Татьяна Петровна старательно заправила постель и пошла на кухню. Чайник кипел, и она достала чашечку, украшенную земляничкой с листиком и такое же блюдце. На завтрак она варило себе одно яйцо, и мазала маслом два куска хлеба. Сыр или колбасу Голикова могла себе позволить лишь раз в месяц, когда получала пенсию. Большая кружка для яйца уже стояла на плите. Она залила туда кипяток из чайника и только собралась достать из холодильника яйцо, как зазвонил телефон.
– Вы уже на ногах? – Услышала она молодой звонкий голос Норы.
– Конечно, милая. Время уже девятый. Я по стариковски встаю рано. – Ответила Татьяна Петровна. Ее новая молодая подруга почти неделю не давала о себе знать и женщина была звонку рада.
– Я через минут двадцать к вам заеду. Не завтракайте без меня. – Попросила Нора.
– Буду ждать с нетерпением. Только деликатесов у меня нет. – Предупредила Татьяна Петровна.
