Стоило ему об этом подумать, как один из людей достал из мешка огромного черного петуха. Одновременно с этим из узкого бокового тоннеля появилась очередная фигура в плаще, ведущая на веревке черную козу. Коза упиралась и блеяла, а петух бился в руках мучителя, но их протесты никого не заботили.
Ричард скривился от омерзения и уже открыл рот, чтобы выкрикнуть слова протеста, но вовремя вспомнил слова Абаддона и смолчал. Лодку медленно сносило течением. Молодой сыщик, стиснув зубы, провожал взглядом отвратительную мессу. И вдруг Стил вскочил, да так резко, что лодка закачалась, грозя перевернуться. В одной его руке оставалась мышь, с которой бывший полицейский не расставался ни на секунду, а в другой — взведенный револьвер.
В тот же миг чей-то испуганный вскрик прервал пение.
— Шпионы! — закричал один из сектантов. — Во имя Вельзевула, хватайте их!
Фигуры на набережной заметались. Послышался женский визг. Кто-то бросился к ближайшему тоннелю, боясь быть изобличенным в нечестивом ритуале. Но несколько человек выхватили оружие.
— Пригнитесь, Рик, — спокойно сказал Стил. — Сейчас будет стрельба.
И не успел Ричард выполнить эту просьбу, как один из сектантов спустил курок. Выстрел, к счастью, пропал втуне, но, многократно усиленный эхом, еще больше переполошил людей в красных плащах. Они кидались в разные стороны, натыкаясь на подсвечники и сбивая друг друга с ног.
Стил, убедившись в серьезности намерений противника, не стал медлить с ответом. С такого близкого расстояния профессиональному стрелку промахнуться почти невозможно, тем более что его цели были превосходно освещены, в отличие от находящихся в лодке сыщиков. Он выстрелил дважды, и один из вооруженных людей с криком схватился за плечо, выронив револьвер в реку. В ответ стоящие на набережной сектанты открыли беспорядочный огонь. Но стрелкам явно недоставало опыта. Ни одна пуля не достигла цели. Тем временем еще один меткий выстрел Эдуарда заставил рухнуть на колени очередного сектанта.
Неизвестно, как велики были запасы сегодняшней удачи сыщиков, но быть бесконечными они не могли. Рано или поздно выстрелы атакующих достигли бы цели. Но тут в схватку вступил мальчишка-демон.
— А-бад-дон!!! — закричал он во всю глотку и схватил «бычий глаз». Не теряя времени, он широко размахнулся и с неожиданной для своих скромных габаритов силой метнул фонарь в мечущихся по набережной сектантов. Ричард не был уверен, кинул бы он сам такую увесистую штуку, как масляный фонарь, на добрых пятнадцать ярдов, разделявших лодку и берег реки. Но мальчишке это удалось.
Линза разбилась, и фонарное масло выплеснулось прямо в огонь упавшей свечи. Пылающие брызги полетели в разные стороны, оседая на плащах сектантов. Одному досталась особенно щедрая порция горящего масла, и багровое одеяние вспыхнуло гигантским факелом. Человек завизжал, мечась из стороны в сторону, и пылающий плащ развевался за его спиной, словно крылья падшего ангела. Резким толчком горящий сектант опрокинул в воду одного из стрелков и переполошил остальных. Ослепленный болью и ужасом, он продолжал кидаться наугад, ища помощи у своих собратьев. Предугадать его движения было невозможно, и суматоха в подземном тоннеле достигла своего апогея.
— Абаддон! Абаддон! Абаддо-о-о-он! — верещал мальчишка, ликуя и скаля свои демонские зубы.
Жрецы, державшие животных, предназначенных для заклания, тоже поддались всеобщей панике и бросились кто куда. Коза и петух обрели свободу и не замедлили ею воспользоваться. Коза проявила изрядное хладнокровие и, ловко огибая потерявших всякий разум людишек, бесстрашно устремилась во тьму тоннеля. Петух же, ошалев от внезапного счастья, истошно закукарекал, с силой клюнул мучителя, взмахнул крыльями и… тяжело полетел. Впрочем, полет его длился недолго, и спасенная птица камнем рухнула прямо в руки изумленного Ричарда.
Вся схватка продолжалась не дольше минуты. Лодка миновала опасный участок набережной и постепенно уплывала во тьму, лишившись единственного источника света.
Демоненок наконец умолк и, не мешкая, бросился к веслам. Ричард буквально упал на место, прижимая к груди трофейного петуха. Стил уже в полной темноте перезаряжал револьвер. Хладнокровие не изменило старшему сыщику ни на секунду на протяжении всего боя.
