— Но как мы можем обещать то, о чем даже не имеем понятия?
— Даю вам слово, что попрошу лишь о том, что вы в состоянии мне дать. Ничего невозможного. Мне понадобятся ваши профессиональные умения и… особые возможности. И это только в том случае, если мои ответы на свои вопросы вы сочтете удовлетворительными.
Сыщики переглянулись.
— Мы согласны, — ответил Ричард. — Но с условием, что вы не попросите о чем-то, не подобающем джентльмену.
— Будьте покойны, мастер Пустельга, я это учту. Итак, о чем вы хотите узнать? О соколе? О мыши?
За последние дни Ричард так устал удивляться, что лишь развел руками.
— Обо всем!
Узник рассмеялся тихим и невыразительным старческим смехом.
— За свою долгую жизнь я собрал величайшую коллекцию тайн и загадок, и предметы — лишь одна из них. Но в последние годы все чаще спрашивают именно о них.
— Что вы называете предметами?
— Те две фигурки, что вы принесли сюда. И сотни других, подобных им.
— Сотни?! Вы сказали, их сотни! Так много?
— Не так уж и много, молодой человек, но достаточно, чтобы вершить историю. Иные предметы передавались из поколения в поколение, от отца к сыну, помогая удерживать власть в руках мельчающих династий. А другие тысячелетиями могли лежать в земле или на дне морском, чтобы однажды попасть в руки человека, способного к свершениям, и снимали с насиженных мест целые народы, изменяя судьбы цивилизаций.
— И у каждого из предметов свое свойство?
— В этом их суть.
— Вы сказали — тысячелетиями лежат в земле. Неужели они такие старые?
— Невероятно старые. И даже я не знаю наверняка, как давно они попали к людям.
— А откуда они вообще взялись? Кто-то же их сделал!
— На этот счет у меня лишь домыслы, а торгую я только достоверной информацией.
Ричард вынул из кармана шкатулку и достал мышь.
— Вы знаете ее свойство?
— Да. Это один из очень полезных артефактов. Он предупреждает хозяина об опасности.
— Каким образом?
— А каким образом действует ваш сокол? Вы просто сжимаете его в кулаке, и приходит знание, или картинка, или что-то еще — у каждого предмета по-разному. Важно одно — это ощущение ни с чем не спутаешь. В случае с мышью владелец получает ясный и недвусмысленный сигнал: «Опасность!» Насколько мне известно, после определенной тренировки можно даже научиться определять источник угрозы.
— Невероятно! — не удержался Ричард.
Сказанное впечатляло. К возможностям своего сокола он уже давно привык, но рассказ о свойствах мыши будоражил воображение. О таком предмете можно было только мечтать. Особенно при опасной и нелегкой работе сыщика.
— Но это еще далеко не самый сильный и диковинный предмет, — снисходительно отозвался Узник. — Знали бы вы, каковы в деле носорог или саламандра.
— И каковы же? — вступил в беседу Стил.
— Ну-ну! Если я начну рассказывать о каждом предмете, вы никогда отсюда не уйдете.
Стил пожал плечами, но вынужден был согласиться.
— Но если предметы так полезны и могущественны, почему люди ничего не знают о них? — наивно спросил Ричард.
— Как же, не знают! Многие просто грезят ими. Другое дело, что владельцы не спешат рассказывать окружающим о таком ценном имуществе. Да ведь и вы сами, мастер Пустельга, хранили своего сокола от чужих глаз. С другой стороны, существует влиятельная организация, которая следит за тем, чтобы правда о предметах не хлынула в массы людские бурным потоком.
— Кажется, мы уже встречались с представителем этой организации, — заметил Стил. — Некий сэр Артур Уинсли не далее, как сегодня утром нанес мне столь же неожиданный, сколь и неприятный визит.
— Неугомонный Артур! — проскрипел со смехом Узник. — Вы правы, это они. Хранители, как они себя называют.
— Вы, похоже, не больно-то высокого мнения об этих господах, — вставил Ричард.
— Выскочки, возомнившие, будто знают Изначальный Замысел. На словах они пытаются контролировать предметы, чтобы направлять с их помощью развитие человечества. Практика же чаще всего сводится к мелочной возне и соперничеству между отдельными ложами. Американцы тягаются с англичанами. Немцы — с русскими. Лукавые турки играют в хитрую игру со всеми сразу. А Ближний Восток, а Индия… И есть еще японцы, которые варились в собственном соку последнюю тысячу лет и все это время не выпускали свои артефакты за пределы островов.
