— Что случилось с владельцами?
— Не знаю.
— Кто они?
— Здесь видели только рабочих, но не хозяина.
— Кому они поставляли свой товар?
— Это не мое дело.
Разносчик воды удалился.
Рамзес выбрал ту же стратегию, что и Амени. Он взобрался по лестнице и пролез по крыше чердака, чтобы проникнуть в здание.
Проверка не заняла много времени. Склад был пуст.
Вместе с другими царскими писцами, Рамзеса вызвали в храм Пта, бога, создавшего мир словом. Каждый из них сделал краткий отчет о недавней деятельности. Начальник ремесленников напомнил им, что они должны обрабатывать слово, как материал, и строить свою речь согласно предписаниям мудрецов.
Когда закончилась церемония, Сари поздравил своего бывшего ученика.
— Я горжусь тем, что был твоим наставником. Вопреки злым языкам, ты, кажется, следуешь пути познания. Не переставай учиться, и станешь уважаемым человеком.
— Это важнее, чем найти свое истинное предназначение?
Сари не скрыл замешательства.
— В час, когда ты, наконец, поумнел, я слышу странные слухи о тебе.
— Что именно?
— Говорят, что ты разыскиваешь беглого возничего и что твой личный помощник тяжело ранен.
— Это не пустая болтовня;
— Предоставь действовать властям и забудь про эти происшествия — это дело стражи порядка. Виновных в конце концов найдут, поверь мне, а у тебя много других дел. Самое главное — соответствовать своему положению.
Завтрак наедине с матерью был редкой привилегией, которую Рамзес очень ценил. Чрезвычайно загруженная ведением государственных дел, в которых активно участвовала, совершая ежедневные и ежегодные ритуалы, не говоря уже о бесчисленных поручениях при дворе, Великая Супруга Фараона не могла уделять много времени себе и своим близким.
На низких столиках под навесом с деревянными колоннами, в прохладной тени были расставлены алебастровые блюда. Туйя вышла с совета, посвященного назначению ответственных за музыкальную часть ритуалов в честь бога Амона. Она была одета в длинное льняное платье в складках, широкое золотое колье дополняло наряд. Рамзес испытывал к ней неограниченную привязанность, смешанную с все возрастающим восхищением. Никакая женщина не смогла сравниться с нею, и никакая не решилась бы с ней соперничать. Несмотря на скромное происхождение, она родилась царицей. Лишь Туйя могла заслужить любовь Сети и управлять Египтом рядом с ним.
В меню были латук, огурцы, говяжья вырезка, козий сыр, круглый медовый пирог, печенье из полбы и вино, разведенное водой. Царица любила минуты завтрака, на который она не приглашала ни гостей, ни посетителей. Покой ее личного сада с бассейном придавал ей также силы, как и отменная еда, со старанием приготовленная ее стольником.
— Как прошла твоя поездка в Гебель-Зильзиле?
— Я познакомился с могуществом каменотесов и моряков.
Ни те, ни другие тебя не удержали.
— Отец не захотел этого.
— Сети — взыскательный властелин, который потребует от тебя больше, чем ты можешь дать.
— Знаешь ли ты, что он решил насчет меня?
— Что-то у тебя сегодня совсем нет аппетита.
— Это так необходимо — держать меня в неведении?
— Ты боишься Фараона или не доверяешь ему?
— Страху нет места в моем сердце.
— Всем своим существом отдавайся битве, в которую вступил, не оглядывайся назад, ни о чем не сожалей, не ведай угрызений совести, не будь завистливым и ревнивым. И вкушай каждую минуту, проведенную с отцом, как небесный дар. Остальное неважно.
Сын Фараона попробовал мясо, хорошо прожаренное, приправленное чесноком и душистыми травами. В безоблачном синем небе пролетел большой ибис.
— Мне нужна твоя помощь. Стража порядка игнорирует мои требования.
— Это серьезное обвинение, сын мой.
— Оно оправданно.
— У тебя есть улики?
— Нет ни одной, поэтому я и обращаюсь к тебе.
— Я не выше закона.
— Если ты потребуешь провести настоящее расследование, твое приказание будет выполнено. Никто не разыскивает человека, заплатившего тому, кто хотел убить меня в пустыне. Никто не стремится разоблачить владельца мастерской, где производятся чернильные бруски низкого качества, продающиеся под видом первоклассного товара. Мой друг Амени чуть не погиб из-за того, что обнаружил эту мастерскую, но преступник уже опустошил склад, и ни один житель квартала не решается свидетельствовать против него. Значит, этот кто-то значительный, влиятельный настолько, что вселяет страх в людей.
