Король дал ясно понять, что не двинется с места просто так. Он должен знать, где враг…, интересно, как он поступил бы, если бы Кохан соврал и сказал, что бандиты ушли в сторону не пустынных лесов Ганга, а обширных, богатых и густозаселённых земель провинции Мэлон?
Что-то подсказывало Кохану, что в этом случае, все арийцы двинулись бы в путь немедленно, совершенно не интересуясь, где там грабители эти, можно ли их догнать, да и есть ли они вообще в природе, грабители те…
Как бы там ни было, а проблему нужно решать.
Осталось избрать путь — его рота покончит с этим самостоятельно или он обратится за помощью к народу Шеди. Шола и Тутах, сейчас вряд ли согласятся составить ему компанию, они ещё злятся. И за храм, разграбленный в войне и за поведение своих собственных людей.
Своих воинов ненавидеть нельзя, ненавидеть короля вредно для здоровья, так что источником дурного влияния испортившего дисциплину рот, а так же причиной всего мирового зла, не мудрствуя лукаво, командиры наёмных рот немедленно назначили Кохана.
Он хлебнул вина и на мгновение вздрогнул от страха.
Леса Ганга — не хотелось ему соваться туда. Его люди, без сомнений, в большинстве своём, откажутся от этой затеи. Есть другой вариант — устроить засаду. Выбрать возможную следующую цель бандитов и ждать их там. Но тут возникают проблемы. Они могут не вернуться ещё долго. В последней деревне, они немного взяли, крестьяне Сабаса всё ещё бедны. Но они взяли там рабов, а рабы из Сабаса, ценятся везде. После продажи рабов, с учётом предыдущих набегов, денег этим людям хватит надолго. Можно попытаться выйти на место, где они будут продавать добычу. Но таковым местом может быть берег моря в районе лесов Ганга. Там берега, не в пример востоку Сабаса, полны пригодными для кораблей бухтами и заливами. Протяжённость берега тоже не из маленьких. Кроме того, они могут отправиться дальше на юг и продать пленников в Валлии, в общем, эта затея отнимет ещё больше времени. Лучше найти место, которое бандиты выбрали своим перевалочным пунктом. Он должен находиться где-то в лесах Ганга. И он не должен быть слишком далеко от Сабаса. Это место найти будет гораздо проще. Благо следопыты в роте есть.
Кохан принял решение. И к Шеди он всё же обратится этим вечером — согласятся, хорошо, а нет, так нет. А уже утром отряд выйдет из ворот крепости и отправится на юг, прямо к колдовским лесам Ганга.
* * *
Громкая речь господаря рыцарственного правителя, разносилась очень далеко, до самых окраин посёлка, но в том нужды особой и не было — если бы его речь не заглушали другие звуки.
Всё село собралось на маленькой площадке, где возвышался монумент, поставленный ещё дедом господаря рыцарственного правителя. Склонив голову, сложив крылья за спиной, прикрыв лицо ладонями, скорбя о боли всего этого мира, стояла там Милостивая Прива в ценном камне воплощённая. Искусный скульптор, изобразил прелестную богиню в просторной тоге, изобразил столь мастерски, что она казалась живой. Ну, как казалась? Оно в прошлом конечно дело было. С тех пор ведь много лет уж минуло. Камень поблек, дорогая Вестфаллийская краска почти везде сошла, а на новую денег не было в селе — господарь, по праву своему, конечно же, священному, всё ведь забирал. Однако от повинности, за вопиющее свинство селян, так и не сумевших изыскать средств на новую краску, конечно же, никто избавлен не был. В этом году, повинность та лежала на доме Громыки Хромого, а он, негодяй холопский, так и не смог средств найти. И повинен он был страшно — ведь мог же окаянный поголодать в этом году, продать остатки урожая куда-нибудь и купить какой-нибудь краски. Так нет же — всё сам сожрал, повинность свою заметить не пожелал вовсе, голоду напугался негодяй. Так что теперь дочка его, украшенье всего села, самая прекрасная дева в округе, сполна платила за повинность, не выполненную Громыкой и семьёй его непослушной. Вон они, стоят возле Лиштаи и смотрят — а то ж как иначе? Должно им смотреть на повинность, что б в другой раз исполнили всё. Громыка в крови весь стоит — посмел он слово господарю сказать, да слово не покорное, супротив справедливой воли рыцарственного правителя, светлейшего и мудрейшего владетельного господаря селенья этого.
