Сын повелителя сирот - страница 24
– Зачем? – спросил лоцман. – Да затем, что другие люди зависят от вас. Вы нужны всем на этом корабле. Кому бы тогда второй помощник задавал свои глупые вопросы весь день?
Капитан отмахнулся от него.
– Русские дали мне четыре года, – продолжал он. – Четыре года на рыборазделочном судне, всегда в море, мы ни разу не зашли в порт. Я добился, чтобы они отпустили мою команду. Это были в основном молодые деревенские парни. Но в следующий раз? Сомневаюсь.
– Мы просто поищем креветок, – сказал лоцман. – Не найдем – значит не найдем.
Капитан ничего ему не ответил.
– К нам постоянно прибывали траулеры, – произнес он. – Они неделями бороздили воды, а потом появлялись, чтобы перегрузить свой улов на наш тюремный корабль. Никто не знал, что это будет. Мы сидели в разделочной и слышали, как глушили мотор траулеры, как открывались гидравлические затворы, и иногда мы даже забирались на разделочные столы, потому что вниз по желобу, словно волна, на нас обрушивались тысячи рыбин – ставрида, треска, морской окунь, даже маленькие сардины – не успеешь оглянуться, как ты по пояс в рыбе, и приходится пускать в ход пневматические пилы, иначе оттуда не выбраться. Иногда приходилось разделывать рыбу, покрытую инеем после шестинедельного пребывания в трюме, а иногда скидывали свежепойманную рыбу, все еще подающую признаки жизни.
К вечеру тысячи литров рыбьих потрохов сливались в море. Мы всегда поднимались на палубу, чтобы посмотреть. Откуда-то налетали тучи чаек, а за ними появлялись и акулы – поверьте, это было настоящее буйство. Затем из глубины поднимались кальмары, огромные, из Арктики, белые, словно разбавленное водой молоко. В возбужденном состоянии они становятся красно-белыми, а когда нападают, то начинают светиться, чтобы ошеломить жертву, словно яркая вспышка, как будто под водой в них ударила молния.
Однажды два траулера решили поймать этих кальмаров. Один из них выбросил накидную сеть, которая ушла глубоко в воду. Дно этой сети привязали к другому траулеру, который играл роль буксира. Кальмары не спеша поднялись на поверхность, некоторые из них весили по сто килограммов, и когда они засветились, сеть под ними потянули и завязали.
Мы все наблюдали это с палубы и радовались, верите? А потом вернулись к работе, словно сотни кальмаров, наэлектризованных яростью, не хлынут сейчас на нас по желобу, грозя погубить многих. Уж лучше тысяча акул – у них нет десяти щупалец и черного клюва. Акулы не злятся, у них нет гигантских глаз и присосок с острыми кольцами. Боже мой, звук скользящих по желобу кальмаров, струи чернил, их клювы, скрипящие по нержавеющей стали, их цвет, сияние. У нас был один щуплый парень, вьетнамец, я его никогда не забуду. Милый паренек, совсем зеленый, как наш второй помощник, и я вроде как взял над ним опеку. Он был еще мальчишкой, ничего не понимал. Если б вы только видели, какие узенькие у него были запястья!
Чон До слушал рассказ, словно его передавали из далекого, неизвестного места. Реальные человеческие истории, такие, как эта, могут привести тебя в тюрьму, и неважно, о чем они – о старухе или о нападении кальмаров. Если они отвлекают от мыслей о Великом Руководителе, то считаются опасными. Чон До хотел сходить за пишучей машинкой, все записать, – ведь ради этого он и занимался прослушиванием в темноте.
– Как звали этого вьетнамца? – спросил он капитана.
– Дело в том, – продолжал капитан, не отвечая на его вопрос, – что ее отняли у меня не русские. Русским нужны были лишь четыре года. А потом они отпустили меня. Но здесь ничего никогда не заканчивается. Здесь не видно ни конца ни края.
– Что это значит? – спросил лоцман.
– Это значит – разворачивай корабль, – приказал капитан. – Мы опять идем на север.
– Но вы ведь не собираетесь наделать глупостей? – воскликнул лоцман.
– Я собираюсь найти креветок.
– Вы ловили креветок, когда русские взяли вас? – поинтересовался Чон До.
Но капитан промолчал, прикрыв глаза.
– Ву, – наконец произнес он. – Того паренька звали Ву.
Следующей ночью луна светила ярко, и они ушли далеко на север, к отмелям Чолджуксана, островной цепи вулканических рифов – спорной территории. Весь день капитан просил Чон До слушать все – «все или всех рядом с нами», но когда они подошли к южному атоллу, капитан приказал выключить все приборы, чтобы усилить мощь прожекторов.
