— Полагаю, да.
— На этот раз, как они наверняка считают, в замке собран хороший отряд, чтобы знатно проучить нас. На самом деле всякий рыцарь думает, что у него достойный отряд, а когда этих олухов собирается много, представления о собственном достоинстве вырастают до небес. Мы подожжем деревню, а лучше — две. И как обычно, погоним вилланов. Когда же эти храбрецы, запершиеся в замке, пересчитав разбойников, бросятся, чтобы отрезать нам уши, загонщики вскочат на лошадей и вместе с ложной засадой устремятся во-о-он к тому лесу. — Майорано указал на дальнюю рощу. — Там их будет ждать весь отряд. Почти весь.
— Но, капитан, если даже ловушка захлопнется, ворота замка будут заперты. И уж конечно, хозяин, узнав об избиении своих людей, не пожелает их открыть. Не осаждать же цитадель…
— Упаси бог. Помнится, у нас было несколько домушников…
— Истинно так. Но крепость — не лавка менялы.
— Я знаю. И все равно полагаю, для них не составит труда взобраться по веревке в довольно крупное отверстие, чтобы затем открыть ворота замка изнутри.
— А где это отверстие, капитан?
— Там же, где обычно. — Майорано кивнул на одну из замковых башен, нависавших надо рвом. — Пока мы наблюдаем за этим чертовым поместьем, оттуда уже трижды выпадало некое вещество, недвусмысленно свидетельствующее о наличии в полу стрельницы характерного отверстия круглой формы.
Ров под срамным чуланом смердел неимоверно: многие поколения жителей замка приложили к этому немалые усилия.
— Вот же ж гнилое место, — пробормотал один из неизвестных, сидящий под навесным чуланом в глубине пересохшего рва.
— А ты думал, тебе ворота откроют? — поудобнее устраиваясь на вязанке хвороста, злобно процедил другой. — Заткни нос и жди.
— Да сколько ждать?
— Сколько понадобится, — буркнул старший.
Его напарник — длинный, тощий и весь какой-то разболтанный, точно гнущийся под ветром, — хмуро сплюнул, не смея пререкаться с притаившимся рядом громилой.
— Тс-с-с, — шикнул тот. — Кажись, появился.
Легкий отсвет огня блеснул вверху на мгновение, показывая проделанные над головой их отверстия. И в тот же миг стрела длиною в ярд устремилась туда, таща за собой веревку. Короткий вскрик и шум падающего тела вызвали на лице стрелка довольную ухмылку:
— Есть. Заякорился. Давай лезь.
Его товарищ, неуловимо напоминающий ящерицу, набрал воздух в легкие и привычно, как ни в чем не бывало пополз вверх по веревке. Спустя пару минут сломанный дощатый настил полетел вниз, и вместо первого, довольно тонкого шнура из срамного чулана свесился прочный канат. Стрелок крикнул ночной птицей. В ров скользнуло еще несколько теней.
Анджело Майорано довольно потер руки:
— Все идет замечательно, Теобальдо, поджигай.
Они вошли в замок, переступая через распластанные на земле трупы. Вдалеке догорал бой, но барона ди Гуеско его исход, похоже, мало интересовал.
— Вы нашли его? — обратился он к верзиле, отирающем кровь с длинного кинжала.
— Нет, дон Анджело.
— Как это нет?
— Легата нет ни среди живых, ни среди мертвых.
— Ты соображаешь, что говоришь?
— Мы нашли слугу его преподобия, — начал оправдываться головорез. — Он говорит, что хозяина ночью вдруг призвал к себе аббат, и он уехал…
— Что за бред? Как он мог уехать? Разве что вознестись, как Илья-пророк. Где этот слуга?
— Я проведу вас, монсеньор, — дурно пахнущий убийца согнулся в поклоне.
— Сам найду. Укажи, куда идти.
— Туда, монсеньор.
Барон ди Гуеско быстро зашагал в указанную сторону.
— А я говорю, что не знаю, где мой господин! — слышалось из-за двери.
Майорано остановился, и губы его скривила улыбка — доносившийся голос, несомненно, принадлежал Гринрою.
Анджело распахнул дверь:
— Оставьте его! Это действительно не фра Гуэдальфо Бенчи. И запомните — каждый из вас видел, как его преподобие в сопровождении нескольких всадников отбыл ночью из замка.
Глаза разбойников, держащих на острие ножа связанного рыцаря Надкушенного Яблока, удивленно расширились.
— Как скажете, монсеньор, — опомнившись, закивали они, — так и было.
— И поскольку сей достойный слуга не врет, папского легата, вне всякого сомнения, призвал к себе аббат Бернар. Хотелось бы знать, что сделал этот бесноватый с несчастным пастырем овец Господних?
