— Не сравнивай! — оборвал его отец. — Тогда у нас была священная цель. А здесь… Мне не нравится то, что говорит этот аббат, и я не ведаю, почему ты должен проливать кровь ради его нелепых речей.
— Они полны благочестия…
— Ерунда, — барон подошел к сыну, — никакое благочестие не отменяет покорности королю.
Рыцарь вздохнул:
— И все же, отец, мне представляется, что ты просто опасаешься разбойников, которые повадились безобразить в округе.
— Хорошо, что не сказал «боишься», — хмыкнул барон. — Твои слова — вздор! Тоже сказанул, «безобразят»… Безобразить — это украсть корову у виллана или завалить девку в придорожных кустах. На худой конец ограбить купца, следующего на ярмарку. Ты слышал, что было в Жануа? А в Клери? А в Бонфонтене?
— Слышал, отец. Сначала загорается деревня, жители ее толпой бегут к воротам замка, погоняемые разбойниками. Как только гарнизон замка пытается оказать помощь несчастным, в открытые вороты врывается сильный отряд, который убивает там всех.
— Вот именно — всех. Шампань только и говорит об этом.
— Я оставлю тебе достаточно людей. А кроме того, отец мой, ты же опытный воин и хорошо можешь отличить ложную опасность от настоящей. Если она и впрямь серьезна, не открывай ворота.
— Тогда мы останемся без крестьян, без скота…
— Это лучше, чем без головы.
— Ненамного.
Их разговор был прерван появлением дворецкого.
— У ворот отряд. Они требуют хозяина замка.
— Требуют? — подбоченился старый барон.
— Отряд в такое время? — удивился сын.
— Командир утверждает, что послан графом Тибо Шампанским.
— Если это так, — рыцарь подошел к слуге, — при нем должны быть соответствующие грамоты. Пусть он передаст их на конце своего копья, а я решу — открывать ворота или нет. Пока же лучники займут место у бойниц. И позови мне капеллана.
— Повинуюсь, мой господин. — Слуга удалился с поклоном, а через несколько минут капеллан разбирал неровные, явно наскоро писанные строки: «Оказать высочайшее почтение сопровождаемой особе, не пытаясь выяснить, кто он и куда следует».
— И все-таки интересно, — рыцарь взял пергамент из рук замкового священника, — кого это перевозят с такой охраной?
— Здесь об этом ничего не сказано, — капеллан развел руками, — но, идучи сюда, увидел я со стены возок среди всадников. Мне почудилось, что занавесь в нем отодвинулась, а внутри как будто мелькнуло одеяние духовной особы.
— Уж не сам ли аббат Клерво? — усмехнулся барон.
— Об этом я не могу знать, — тихо произнес священник, — и вам, мой господин, исходя из послания, скрепленного печатью графа Шампанского, тоже знать не след.
— Это моя земля и мой замок, и мне здесь определять, что следует и что не следует, — прорычал барон. — Ладно, откройте ворота! Мы обязаны предоставить людям графа кров и стол. Но пока они будут въезжать, лучники пусть не зевают — если вдруг окажется, что это ряженые, убивать всех! Даже самого аббата Клерво, будь он там.
Анджело Майорано поглядел, как закрываются за последним из всадников ворота замка.
— Ты уверен, что там, в повозке, именно он? — Барон ди Гуеско повернулся к человеку в крестьянском одеянии, с физиономией простодушной, но не без доли лукавства.
— Это так же верно, капитан, как и то, что меня зовут Теобальдо. Мошенник высунул нос из-за полога, а уж этот нос я узнаю из сотни!
— Точно, — скривился Майорано. — Он всегда чует, откуда ветер дует. Интересно, что задумал этот плут? Отчего его перевозят с эдаким эскортом и, черт возьми, куда его перевозят?!
— Увы, сего его нос мне не поведал.
Барон ди Гуеско похлопал соратника по плечу.
— Ладно. Надеюсь, у него еще остались части тела, отвечающие за внятную речь. Вскоре он сам расскажет нам, что и как.
— Боюсь, сейчас уже вариант с поджогом не пройдет. Мы проделали его столько раз, что самый тупой рыцарь вряд ли попадется на удочку.
— Мой славный Теобальдо, — лицо Майорано оскалилось в улыбке, — я обещал толстяку, что шампанцам будет не до помощи разным аббатам, значит, так оно и случится. Знаешь ли, почему я столько лет командую тобой, а не наоборот?
— Отчего, монсеньор?
— Потому что ты мыслишь, как тот самый тупой рыцарь. Все в округе знают, что происходит после того, как загонщики гонят стадо двуногих скотов к замку. Должно быть, это немало раздражает здешних хозяев. И уж конечно, они желают поквитаться с наглыми разбойниками.
