— Я… я… я не предавала! Я… я не способствую! Это же глупо, Тейджо! Я просто слишком сильно ненавижу Кицунэ и всех союзников принцессы Мичиэ! Я… я же…
— Глупый союзник страшнее врага, — сквозь зубы процедила куноичи.
— Да как вы смеете?! — Миваки собралась с духом и снова начала возмущаться. — Я все расскажу матери, и она вас…
— Никто из нас не станет защищать человека, способствующего провалу столь важного задания! — гневно ответил Тейджо. — Даже слово вашего отца вас не спасет! На что вы надеетесь, Миваки-сама, не оправдав доверия своей семьи?!
— Я… я оправдаю, — Миваки снова начала заикаться со страха. — Клянусь, оправдаю! Дайте мне шанс!
— Дзюцу лечения уберет следы от ударов с твоих щек, — сказала Исако, под взглядом которой девчонка съежилась. — Сейчас я отведу тебя к Кицунэ, и ты будешь умолять ее о прощении. Я научу тебя словам, которые нужно будет сказать.
— Может быть, обойдемся без нее? — осведомился самурай. — Собранные капитаном Монтаро воины клана уже идут по тоннелям катакомб. Минут через тридцать они будут здесь. У нас достаточно людей.
— Спокойнее, спокойнее, — отозвалась, замаскированная под служанку куноичи. — Уверена, Миваки-сан все поняла.
Давясь соплями и утирая ладонями хлынувшие слезы, хозяйская дочка принялась торопливо кивать, уверяя обозленных воинов в своей понятливости.
Кицунэ, как только за ушедшей служанкой Акизуки закрылась дверь, склонила голову и тихо всхлипнула.
— Ну что ты, лисенок? — леди Така присела и, видя, что девочка сейчас расплачется, взяла ее за руки. — Не переживай так! Мало ли в мире злых и негодных людей?
— Бабушка-а-а… — слезы все-таки скользнули по щекам маленькой оборотницы.
— Что, маленькая моя? — Така подвела Кицунэ к диванчику и усадила на него.
— Бабушка, а когда принц приедет за нами, ему обязательно нужно будет встречаться с Миваки?
— Она все же дочь хозяйки дома и обязана будет выйти поприветствовать столь важных гостей.
— Жалко… Она ведь не врет, что волосы покрасит и платье самое красивое наденет. А… а вдруг Кано правда нас перепутает? — Кицунэ хлюпала носом, представляя свои фантазии как уже свершившийся факт. — Что если он увидит Миваки и она понравится ему больше, чем я?
— Разве такое возможно? — старушка села на край дивана и осторожно стерла ладонями слезы со щек Кицунэ. — Не волнуйся, он и не заметит ее рядом с тобой! Ты гораздо красивее и намного приятнее в общении, чем она!
— Правда? — с сомнением в голосе отозвалась девочка.
— Чистая правда. У нее темные от злобы глаза, в твоих — синь летнего неба. Никакая краска не поможет сделать ее волосы такими же золотистыми, как твои. У нее красивое лицо, но печать высокомерия проступает даже сквозь самые милые маски, какими она пытается прикрыть свой дурной характер.
— Но у нее такой красивый костюм… что если платье у нее еще красивее?
— У тебя замечательное кимоно.
— А что если принцу нравятся девочки в платьях?
— Какая же ты ревнивая! — Така протянула руку и потрепала девчонку по голове, ероша мягкие золотые локоны. — Не беспокойся. Победить Миваки несложно, и внешняя красота здесь вовсе ни при чем.
— Все равно, если будет надоедать и выделываться, я… я ей… — Кицунэ сжала кулачки, и, избавившись от слез, глаза ее злодейски засверкали. — Страшно отомщу!
— Только без физического устранения!
— Что?
— Бить не надо.
— Бабушка, ну что ты говоришь?! — Кицунэ уставилась на старушку невыразимо-наивными, синими глазищами, на самом донышке которых пряталась лисья хитринка. — Разве такая добрая, милая и воспитанная девочка, как я, может кого-нибудь ударить? Конечно же, нет! Я дядю Бенджиро найму, он и побьет злую Миваки. А я пока буду охрану отвлекать…
— Ух, хитрюга злодейская! — Така щелкнула девчонку по носу, Кицунэ хихикнула и закрылась подушкой. — Смотри у меня! Устроишь леди Миваки расправу — без сладкого оставлю! На всю жизнь! Тоже мне, рыжая бандитка.
— Я — золотая!
— Золотая, золотая. Кстати, ты не заметила, как Миваки тебя при встрече оглядывала?
— Да, заметила. Увидела она, какое у меня красивое кимоно, и обзавидовалась вся! Потому-то сейчас и изворачивается, как только может! То обзовет, то вырядится! Нет, найму дядю Бенджиро, пусть набьет ей мор…
