Удар не был виден, но леди Хикари вдруг выгнулась в агонии и со стоном рухнула на колени. Не слыша собственного истошного крика, маленькая оборотница подхватила оседающую женщину под руки и удержала от падения.
— Ки… Кицунэ… — шепот побелевших губ Хикари был едва слышен. — Маленькая моя… не плачь…
Алая кровь текла, пропитывая кимоно, в котором маленькая оборотница еще только прошлым вечером вышагивала по краю бассейна купален, изображая благородную леди. Женщину людей, таких слабых и уязвимых перед ударами монстров.
Хикари бессильно поникла, глаза ее закрылись.
— Не плачь… — затихая, прошелестел ее голос.
— Не перестарались? — произнес йома в передатчик. — Ее можно дорого продать!
— Болевой шок, не больше, — донесся из динамика ответ снайпера. — Жизненно важные органы не задеты.
— Хорошая работа, Беркут. Шимару, сюда! Носитель великого духа остался один!
Жрец Пожирателя, позабыв о так и не начатом ритуале, бросил свои жертвы и, подхватывая с земли косу, побежал к напарнику. Волочащиеся по земле потроха втягивались в распоротое брюхо, раны быстро зарастали и сходили на нет.
— Не дергайся! — усилием щупалец йома сломал руки лидеру шиноби Ветра и, подняв его в воздух, швырнул прочь, как мешок с соломой. — Полежи пока там.
— Как думаешь, Кэндзо, — останавливаясь около йома и глядя на Кицунэ, сказал жрец бога смерти. — Сколько выпустит хвостов?
— Все, что есть. Если она действительно носитель великого духа, то это может быть только треххвостый. Он один потерян. Шимару, когда демон полностью возьмет верх над носителем, готовься быстро убегать. Даже мы не сможем противостоять великому духу без должной подготовки. Сейчас главное — проверить уровень силы врага. Обнаружив великого духа, мы отступим и вернемся в полной боевой готовности.
— Смотри-ка, началось! — сказал, вращая косу в руках, черный жрец. — Ну же, зверь, выходи из своего логова! Покажи себя!
Вихри энергии Ци начали завиваться вокруг Кицунэ. Спина горела жгучим пламенем, рисунок «Связующей нити» проступал на коже, но оборотница не замечала боли.
Человеческий облик исчезал. Клыки в растягивающейся пасти отражали свет горящих деревьев, тело коробило, из-под ногтей на пальцах выползали костяные когти.
— Мама… — шептал, глотая слезы, маленький монстр. — Мама… прости.
Шаг, второй, третий.
Кицунэ, осторожно уложив маму на землю, отступила от нее, приближаясь к врагам. Кто они, эти жуткие демоны, возникшие из ночной тьмы, сейчас не важно. Вспомнить все, чему учил Хебимару. Хозяин создавал Кицунэ для войны, а с кем воевать, если не с такими чудовищами? Злобными тварями, которые уже утратили сходство с людьми и обратились во… врагов. Емкое значение, объединяющее в себе и сумасшедших, похожих на Юидая, и злобных подлецов, тайно нанимающих убийц, и беспощадных порождений кошмара, таких как эти. «Защищайся», — говорил хозяин. Повторял много раз и даже был жесток к Кицунэ только ради того, чтобы она не расслаблялась и, при встрече с самым страшным противником не поддалась парализующему ужасу.
— Хебимару-сама… — прошептала Кицунэ, словно молитву к богу. Непобедимый и великий, хозяин-создатель предвидел, что такое случится. — Хебимару-сама!!!
Вихрь бесконтрольно излучаемой энергии Ци образовал бешеный смерч вокруг Кицунэ. Маленькая оборотница выгнулась дугой и зарычала диким зверем. Сила переполняла ее, жгла и ранила изнутри. Надо стерпеть эту боль. Стерпеть ее и победить врагов!
— Мне показалось, или она что-то сказала о Хебимару? — жрец бога смерти перестал вращать косу в руках и вонзил ее лезвия в землю. — Тот самый?
— Если задуматься, то ничего удивительного, — ответил Кэндзо, не отрывая взгляда от Кицунэ. — Отступник Ветвей любил творить монстров. Это — один из его экспериментов? Забавный зверь, но не думаю, что Хебимару мог бы захватить великого духа. Похоже, жирный ублюдок Юидай навалил в штаны от страха, увидев обычного генетически измененного.
— Обычный или нет, но она открывает внутренние врата. Не пора ли бежать… — Шимару насмешливо сощурил глаза. — Тебе?
— Беспокойся о себе, последний верховный жрец отвергнутого бога, — тело йома наливалось чернотой изнутри, менее густой, чем напитала тело жреца Пожирателя, и без единой белой полоски. — Она идет!
