— Вы столько лет, Шичиро-сан, выдирали из книг листы, в тексте на которых был хотя бы намек на образ девушки, и рвали ногти моим слугам и охране за малейшее упоминание о женщинах, а теперь вдруг решили допустить в замок одну из них?
— Сейчас, когда ваш брат бежал, бросив страну на произвол судьбы, его приказы больше не имеют значения. Лишь для вашего блага я изображал ревностного прислужника перед шпионами Юидая и ради вашего же блага сейчас освобождаю вас. Вы свободны, Кано-сама, до разумных пределов, конечно, но истинно свободны, в том числе и в общении. Я не возражаю, более того, я бы от всей души приветствовал прибытие в замок леди Хикари и ее дочери!
Принц задумался, с каждой секундой сердце его билось все быстрее и кровь приливала к лицу. Жар волнами растекался по телу, словно в жилах, вместо крови теперь текло настоящее пламя. Неужели самые заветные мечты все-таки сбудутся? Не через год, не через два, а уже очень и очень скоро он сможет увидеть настоящую девушку!
— Эти камигами-но-отоме, — запнувшись и тем самым выдав свое волнение, произнес принц, — какие они?
Генерал задумался над тем, что ответить на вопрос Кано. Попытаться выразить стихами? Расписать в сравнении с прекрасными образами, знакомыми вечному узнику Серой Скалы?
— Пойдем со мной, — после довольно долгих колебаний произнес генерал.
Сквозь хорошо знакомые переплетения коридоров он провел принца к своим апартаментам и, сняв с книжной полки большой том в золоченом переплете, протянул книгу мальчишке.
«История страны Водопадов».
— Открой, в центре.
Книга послушно развернулась, и принц с интересом взглянул на старую, потрепанную фотографию, которой, судя по всему, через многое пришлось пройти, хоть и хранили ее особо бережно.
— Это камигами-но-отоме, — сказал, бросив на фото печальный взгляд, генерал Шичиро. — Их фотографии очень популярны среди солдат и… и, наверное, среди всех мужчин мира. Как видите, мой господин, я тоже не смог устоять. Много лет мне приходилось прятать от жены эту фотографию, прошедшую со мной много тяжелых битв и четыре военных похода. Камигами-но-отоме… они вызывают любовь у мужчин, но мучаются от ненависти и ревности женщин. Их красота — одновременно и благо, и проклятие. Для них и тех, кто в них влюблен.
— Вы были влюблены в камигами-но-отоме? — спросил принц, разглядывая образ, запечатленный неизвестным фотографом. Из подслушанных разговоров солдат и слуг Кано знал, что такое любовь.
— Всю свою молодость я был буквально одержим красотой этой женщины. На фотографии — леди Хикари в ее восемнадцать лет. Она оставила значимый след в истории нашей страны, как прирожденный дипломат примиряя кланы между собой, договариваясь о военном и экономическом сотрудничестве с другими странами. Воодушевленный ее поддержкой, Торио-сама, ваш благородный отец, выдержал тяжелые испытания и поднял страну с колен. Хикари-сама — одна из великой семерки генералов и советников, тех, кто спас страну от полного уничтожения. Влюбленные в нее, наши самураи с улыбками шли в бой. Сознание того, что эта леди, сопровождавшая армию во время походов, смотрит на них, наполняло солдат невероятным рвением и волей к победе. Она была богиней, дарившей свет всем нам. И с ее потерей… начался упадок страны.
— Что случилось с ней?
— Дайме Торио был влюблен в леди Хикари, но, кроме того, он был благородным человеком и хорошим другом. Видя взаимные чувства своего верного соратника, генерала Маэда Кацуо, и леди Хикари, он не стал препятствовать их счастью. Была сыграна роскошная свадьба, и все, казалось, должно было закончиться как в сказке, но… около тридцати лет назад Кацуо-сама и дети леди Хикари были убиты в результате заговора глав кланов. Мне тогда было четырнадцать лет, но я хорошо помню эти дни, новости по радио и в газетах, обращение леди Хикари с мольбой к убийцам пощадить ее сыновей. Волнения в народе, большое расследование, окончившееся ничем. Раны с тех времен остались у многих, и я не был исключением. Боль за леди Хикари мучает меня даже сейчас. Но моя боль истинно ничтожна по сравнению с мучениями тех, кто был ближе знаком с ней. Когда Хикари впала в состояние полной апатии и перестала реагировать на окружающий мир, боевой дух армии и народа был подорван. Один за другим в пограничных стычках и от рук шиноби погибли четверо из великой семерки. Дайме Торио, потерявший всех друзей, не сумевший даже отомстить за горе женщины, которую любил, замкнулся в себе и стал равнодушен ко всему. Власть в стране захватили заговорщики-советники, а дайме превратился просто в символ, который на самом деле ничего не решает. Вы, принцы, появились только потому, что держащим власть советникам понадобились новые марионеточные правители. Поговаривают, что вы даже рождены через искусственное осеменение, и, обращая внимание на то, что Торио-сама было к моменту рождения вашего брата пятьдесят восемь лет, а к вашему — шестьдесят шесть, я склонен этому верить.
