Хизао стоял совершенно неподвижно, но тотчас отметил взглядом девушку, что открыла дальнюю дверь и вошла в коридор, ведущий к погребу.
— Хизао-сан, если не ошибаюсь? — сказала Масуми, приближаясь к солдату и приветственно кланяясь ему. — Леди Кадзуми желает угостить леди Хикари особым, драгоценным южным вином. Мне необходимо забрать бутыль и доставить ее нашей госпоже.
— Да, Масуми-сан, — ответил страж. — Не смею вам препятствовать.
Самурай сдвинул засов, толкнул тяжелую дверь и отступил в сторону, но служанка медлила, замерев у черного провала и лестницы, ведущей во тьму.
— Масуми-сан? — вопросительно обратился к ней самурай.
— Простите, просто… — девушка выглядела смущенной. — Неделю назад я видела живую крысу в наших кладовых. Ужасные существа!
— Едва ли такое повторится. Санитарная служба следит за домом, и последняя чистка была совсем недавно. Но я понимаю ваше смятение. Позвольте мне проводить вас?
— Ох, — Масуми вздохнула с видимым облегчением. — Я была бы вам очень признательна за такой поступок. Прошу вас только никому не рассказывать о моем малодушии.
— Можете рассчитывать на меня, леди, — самурай первым ступил на лестницу и, нашарив на стене выключатель, зажег свет. — Ничего не опасайтесь. Следуйте за мной.
Они сошли по лестнице и ступили на каменный, чисто прибранный пол. Бочки и стеллажи с бутылями тянулись вдоль стен.
— Куда теперь, Масуми-сан? — самурай начал оборачиваться.
Удар в спину стал для него полной неожиданностью. Он знал Масуми уже несколько лет и относился к ней с искренним уважением, но…
Без разницы, в спину или в грудь. Главное — попасть в сердце.
Рука Масуми змеей метнулась к спине самурая, защищенной лишь легкой броней, и коснулась ее, прилепив у левой лопатки солдата малую силовую печать. Удар!
Импульс энергии Ци, заключенной в печати, вонзился в сердце самурая, мгновенно нарушая биотоки во всем теле жертвы. Мускулы свело в тяжком параличе, сознание исчезло во вспышке белого света.
Единственный шум, который издал воин, это шум падения, который Масуми в меру сил смягчила, подхватив тело сраженного самурая.
Охранник обезврежен, и теперь ничто не мешало шпионке исполнить свою задачу.
Быстро подбежав к потайному проходу, шпионка нажала на потайные рычаги и заставила часть стены скользнуть в сторону. Из открывшегося черного проема выскользнуло несколько серых теней. Тревожно озирающиеся самураи в легких доспехах со знаками клана Акизуки рассредоточились по подвалу. Один из них склонился над парализованным и лишенным сознания стражем, снял с него шлем и стальную маску, надел их себе на голову и, взбежав по лестнице, встал на пост охранника.
— Я привел двадцать человек, мужчин и женщин, — перед старшей служанкой склонился мускулистый парень, которого легко можно было принять за самурая. — Каждый из них достоин доверия, по мнению капитана Монтаро.
— Хорошо, Кацу-сан, — ответила Масуми, передавая шиноби листы с планировкой особняка. — Норайо-сан расставил стражей так, как указано на этой схеме. Красными линиями отмечены коридоры, охраняемые верными Юидаю людьми. На третьем этаже устроена радиоточка, ее оператор каждые пятнадцать минут выходт на связь с городскими стражами за пределами здания и передает условные коды. Атакуйте людей на третьем этаже только в самом крайнем случае, — служанка протянула еще несколько листов бумаги. — Вот список кодов. Он меняется каждый час. Ваш разведчик доставил письмо?
— Да, он сообщил по радиосвязи, что передал его лично принцу Кано. Принц прибудет в Инакаву через несколько часов, а наш лазутчик скоро будет здесь.
— Значит, он не с вами? Жаль. Шиноби Фукуроу был бы очень полезен для маневров. Времени ждать его нет. Действуем! Только максимально осторожно.
Клан Акизуки был печально известен тем, что в его рядах выросло немало пиратов, вымогателей и бандитов, вольготно чувствовавших себя под прикрытием Хокору, главного советника Юидая. Акизуки Хару, новый глава клана, грозный капитан боевого корабля и беспощадный палач морских бандитов, учинил грандиозную чистку и срубил головы многим своим соклановцам, не считаясь с возрастом и половыми признаками, а глядя лишь на воспитание и особые заслуги. Капитан Монтаро, сам спасший свою шею только тем, что был двойным агентом, укрывал последних бандюг и их семьи, не попавшие в руки карателей сразу.
