– Ник, приструни свою женщину, – угрожающе проворчал Терон.
– Я не принадлежу вашему миру, – выпалила Лена, которую Ник не успел заткнуть. – И никто меня не «приструнит». – Она повернулась к Кейси. – Твой аргонавт не рассказывал тебе, как они обращаются с женщинами в своем мире?
– Лена…
– Тебе следует узнать, раз ты теперь там живешь, – не унималась Лена, игнорируя Ника.
– Ник… – начал Терон.
– Лена имеет право высказаться, герой.
Обстановка накалилась от тестостерона. Ник стал прямо за Леной. Все заметили, что он защищает целительницу.
– Особенно на этот счет. И мы оба знаем, что она права.
– О чем все толкуют? – спросила Кейси.
Она внимательно рассмотрела собравшихся с тем же непониманием, которое до глубины души наполняло Зандера.
Лена самодовольно продолжала:
– Мужчины в их мире… – тут она указала кивком на Терона и Зандера, – делают все, что пожелают. А для женщин совсем другие законы.
– Терон, о чем она говорит? – осторожно спросила Кейси, глядя на мужа.
Потомок Геракла стиснул зубы, глядя на целительницу.
– Это устаревшая традиция, которая вышла из обихода. Церемонию очищения не проводили уже очень много лет.
Церемония очищения.
Кровь отлила от лица Зандера.
– Скажи это женщине в той комнате со шрамами от хлыста.
Кейси ахнула.
Лена с волнением подступила к Зандеру.
– Мне плевать, если она была неверна или унизила вас перед всем царством. Ни одна женщина не заслуживает порки, словно собака. Ни за неверность, ни тем более за святое ‒ рождение ребенка. Я помогу спасти ее, но после этого вы к ней никогда больше не притронетесь.
В коридоре стало шумно, пока Зандер смотрел, как целительница прошла по коридору и исчезла за дверью. Он едва слышал споры вокруг себя потому, что вдруг в ушах зашумела кровь. Вспомнил, что сказала Каллия в пещере – хотя тогда считал, что это ложь. А теперь только их и слышал:
«Я проходила период очищения последние десять лет».
Нет. Нет, нет, нет…
Зандера затошнило. Коридор вокруг него завертелся. Ему нужен воздух и поскорее. Развернувшись, Зандер провел рукой по стене, не чувствуя ни дерево, ни камень. А потом схватил первую попавшуюся руку.
– Воздух. Поверхность. Сейчас.
Все вокруг замолчали, и Зандер почувствовал, как Терон взял его за руку.
– Зандер, ската. На тебе лица нет. Ты…
– Воздух! – заорал Зандер. Разве они не видят, что он задыхается?
– Ник, – быстро позвал Терон. – По коридору до конца. Там есть лестница, которая выведет тебя на поверхность колонии. Но…
Зандер не стал дожидаться продолжения. Он был слаб, ему становилось все хуже, но ноги двигались так проворно, будто сама его жизнь зависела от этого.
Каким-то образом он выбрался наружу, открыл тяжелую запечатанную дверь и вылез на край большого каньона.
Дверь за ним захлопнулась. Зандер вдыхал воздух в стиснутые легкие. Галька заскрипела под ногами и упала с краю к земле, находящейся на расстоянии в несколько тысяч метров. Там также тек ручей, словно извилистая змейка. Перед ним и справа возвышались холмы, покрытые плотным подлеском, и остроконечные вершины сосен. Но Зандер не замечал этой красоты. Он едва вообще что-то видел. Он вспоминал лицо Каллии, слышал ее крики, чувствовал ее боль.
О боги, что же он наделал?
Зандер бросился на колени, не видя ничего перед собой.
Камешки и веточки изранили его колени, голени, босые стопы. Он едва обратил внимание на боль и жжение, потому что его разум был далеко отсюда, десятью годами ранее.
– Проклятая Гера.
Голос пожилой женщины не удивил Зандера. В эту минуту ничто в его бесконечной жизни не было важным, кроме его ужасной ошибки. Зандер повернул голову и посмотрел на нагромождение камней, где сидела хрупкая женщина в воздушной белой одежде и смотрела на него. Белые волосы, резкие черты лица, морщинистая сияющая кожа. От старушки исходила сила, которой у Зандера никогда не было. И он в ту же секунду понял, кто она такая.
– Лахесис.
Она вскинула брови.
– И почему, Аид побери, ты не думаешь, что я – Атропос?
Он посмотрел на камешки перед собой, пытаясь дышать через боль, которая рвала его на куски.
– Атропос не стала бы тратить на меня время.
