– Разве до тебя не доходили слухи о том, что демоны ужинают девственницами?
Не услышав ответа, он провел рукой по ее свежеостриженным волосам.
– Мне нравится. Не говори мне, что царь выгнал тебя из песочницы потому, что ты постриглась, и тебе ничего не оставалось, как обратиться ко мне, грешному.
Услышав насмешку в его голосе, Изадора задрала подбородок.
Орфей влиял на людей с помощью страха и насмешек. Так он делал всегда, но она не собиралась подчиняться.
– Не льсти себе. И не питай напрасных надежд. Мой отец на волоске от смерти. Через несколько недель ты поклонишься и поклянешься в верности своей новой царице.
– Не рассчитывай на это, дева, я никому не клянусь в верности. – Орфей отпустил ее волосы, прошел мимо и зашел за прилавок.
Изадора повернулась, следя за его плавными передвижениями.
Обычному человеку Орфей казался таким же, как все: арголейцем, ростом пусть и выше среднего. Но он был другим.
Он был тем, кого все боялись и ненавидели.
– А ты поклянешься в верности женщине, которой известна твоя тайна?
Он сердито оглянулся на нее через плечо. И эти глаза, медленно ставшие черными, когда он коснулся ее волос, снова загорелись зеленым.
– Разумнее всего не угрожать мне, Иза, потому что, уверяю, последствия тебе не понравятся.
Она снова задрала подбородок. Да пошел он! Ей и не так доставалось. Она связалась с богом и выжила.
– Орфей, мне нужна твоя помощь.
Тот нахмурился.
– Я должен был уничтожить этот хренов плащ-невидимку после того, как мы покинули Олимп.
– Я вовсе не об этом.
Он оперся крупными руками на прилавок у стены и прислонился.
– Так говори уж, что тебе от меня понадобилось. Я весь внимание.
– Мне надо… – Она замолчала в нерешительности, потому что даже ей эта затея казалась глупой. – Мне нужно, чтобы ты меня обучил.
– Чему? – На его лице появилась скука.
– Драться.
Орфей усмехнулся.
– Я сильнее, чем выгляжу.
– Ты слабенькая, принцесса.
– Я хочу научиться. – Орфей открыл рот, но Изадора перебила его: – Есть арголейцы, которые не хотят видеть меня у власти и сделают все, чтобы подорвать мой авторитет. Мне нельзя показывать слабость. Ты научишь меня драться, и тогда, когда день настанет – а это обязательно случится, – то первый, кто решит бросить мне вызов, поймет, что не так уж я проста.
Орфей отвел взгляд. И хоть на его лице застыло скептическое выражение, он не отказался, так что Иза расценила молчание знаком согласия.
Все, что мешало Совету и аргонавтам, приносило радость полудемону. Иза так и видела, как крутятся в его голове колесики, пока Орфей представляет, как она ударяет кинжалом Люциана, главу Совета.
От этой картины принцесса чуть не улыбнулась, пока не вспомнила, что смерть не всегда лучшее решение.
– Я также хочу научиться у тебя кое-чему еще.
– И тебе недостаточно боевых приемов в стиле Лары Крофт?
Лары Крофт?
Иза решила не спрашивать вслух. Она достала кусочек бумаги из плаща и положила его на прилавок перед Орфеем.
– Я хочу, чтобы ты рассказал мне об этом.
Он остолбенел, и на долю секунды его глаза снова сверкнули зеленым.
– Я не знаю, о чем ты говоришь.
– Нет, знаешь, – четко выговаривая слова возразила Иза. – Я вовсе не невежа, я выяснила многое. Символ омеги – знак пророчества. Эти решетчатые отметины здесь… – Она указала на крылышки вокруг омеги, которые заметила на первом символе переводного текста об Орах и на своей коже. – У них другое значение.
Орфей закатил глаза.
– Ты совсем с ума…
– Нет, – резко возразила Иза, не давая собеседнику сменить тему – Я не сумасшедшая. Что-то назревает. С той минуты, как мы с Кейси объединились, я чувствую, что что-то случится. Только произойдет нечто такое, о чем я понятия не имею.
Изадора шагнула вперед и указала на переписанный ею текст.
– Крылатая омега – символ Ор, но их было трое. Богини равновесия, сводные сестры мойр – богинь судьбы. Число три обладает силой и в науке, и в религии, и в мифологии. Третье измерение, треугольник. Начало, середина и конец. Три мойры, Триединый бог…
– С чего ты вдруг стала верующей?
Иза нахмурилась.
– Триада, три лунные фазы, три музы…
– А мне казалось, что их девять.
